Без объявления войны

«...Мы, бывшие фронтовики, под началом генерала Ватутина громили отборные манштейновские армии на Курской дуге, освобождали от них Левобережную Украину, форсировали под вражеским огнем осенний Днепр, штурмовали укрепленный Киев, — прислали коллективное письмо автору от имени ста тридцати семи шахтеров города Стаханов Герой Социалистического Труда Т. Ф. Кариков, П. Г. Курилов, В. П. Олейник. — Не можете себе представить, с каким волнением и благодарностью мы читали и перечитывали Вашу повесть «Внимание: «Молния!». Волшебством художественного слова Вы словно возвратили нас в годы молодости, предоставили радость еще раз прожить Великое Время Побед. Низкий Вам шахтерский поклон за создание великолепного образа нашего незабываемого «Генерала-вперед», как воины 1-го Украинского любовно прозывали своего командующего за его суворовский напор и блистательные победы. Еще с тех далеких дней октября 1943 года мы помним Ваши поэтические строки, напечатанные армейской газетой: «В быстрых тучах, как шарик ртути чуть заметен аэростат. У Днепра — генерал Ватутин на плацдарме что с боя взят...» Помним и любим их. Но в прозе (не в обиду будет Вам сказано) Вы сумели выгранить образ этого человека более масштабным, величественным и реальным. Как бывшие фронтовики, мы со всей ответственностью заявляем: да, именно таким, как Вы изобразили, мы знали Николая Федоровича. Тем и ценна повесть, что Вы нарисовали образы реальных героев, добывших на поле брани своим потомкам право свободно жить и творить. Спасибо за доброе святое дело! Ждем на-гора новых произведений о людях ратного подвига».

Но чаще всего читатели и в письмах, и на творческих вечерах не только высказывают свое отношение к повести, а и проявляют живой интерес, как она создавалась, откуда писателю известны даже самые затаенные черты характеров его персонажей, мельчайшие детали их биографий. Не был ли он у Ватутина ординарцем, выведенным в книге под именем Мити Глушко — пресимпатичнейшим начинающим поэтом, который, кстати, весьма часто цитирует фронтовые стихи самого В. Кондратенко? Чем обусловлена такая приверженность автора к военной теме на протяжении многих лет?..

«А тем, что вся моя жизнь теснейшим образом связана с армией, — недавно объяснил в интервью с корреспондентом РАТАУ Виктор Андреевич. — Случилось так, что в раннем детстве я остался круглым сиротой (отец погиб на фронте первой мировой войны, мать умерла во время эпидемии тифа). Вот и пришлось мне познавать этот мир под звуки полкового горна, дробь подков мчащегося в атаку эскадрона, перезвон шашек красных конников, в подразделении которых моя мужественная бабка Мавра Васильевна долгое время служила поварихой. Потом была учеба в танковой школе, длительная служба в мехчастях, огненные дороги войны... А вообще на все эти вопросы вы найдете исчерпывающий ответ в моей книге «Без объявления войны».

Книга «Без объявления войны» весьма своеобразная и интересная. Ее жанр автор определил как «повесть о ратном подвиге», снабдив красноречивым эпиграфом из поэтического наследия А. Блока: «Позволь хоть малую страницу из книги жизни повернуть». Многим она показалась вещью мемуарной, в своем роде итоговой для творчества И. Кондратенко, но это глубокое заблуждение. Из книги мы не узнаем многих важнейших биографических вех автора.

К примеру, вряд ли Виктору Андреевичу в своих мемуарах стоило бы умалчивать о том, что в девятилетием возрасте он, воспитанник красного кавэскадрона, умел оседлать коня, галопом промчаться по степи, срубывая палкой по пути фиолетовые «головы» роскошного чертополоха, что учился он в одном классе и за одной партой в харьковской школе на Харьковской набережной с ребятами Сережей Борзенко и Игорем Муратовым, которые впоследствии стали известными советскими писателями, что, будучи токарем на заводе «Электросталь», делегировался как победитель соревнования на Всеукраинский слет ударников первой пятилетки, что по направлению комсомола служил в мотомехчастях...

Именно в эту пору окончательно сложилась творческая судьба В. Кондратенко. Еще в школьные годы он увлекался литературой, редактировал стенгазету, но, только надев солдатскую шинель и познав суровость армейских будней, почувствовал непреодолимое желание рассказать миру о славных боевых друзьях и серьезно занялся работой над словом. На коротких привалах и в перерывах между учениями возмужавший юноша писал проникнутые оптимизмом и гражданским пафосом стихи, которые и составили первый поэтический сборник, увидевший свет в 1934 году.