Пришлось воспользоваться поисковиком, чтобы узнать, про что такое мой приятель вообще пишет. Оказалось, это крупнейшая арена для сумо в Токио, билеты на которую обычно выкупают за много месяцев до соревнований, едва только они появляются в продаже. Буквально через шесть недель там произойдет очередной крупный турнир. Не за звание йокодзуны, то есть великого чемпиона, конечно. Чтобы стать таковым, победы в одном турнире мало. Но все равно мероприятие большое и престижное.
Проблема моего приятеля на самом деле не такая и великая, как он думает. Несмотря на все меры противодействия разного рода спекулянтам, которые предпринимаются устроителями мероприятий, перекупщики билетов продолжают процветать. Так что решается все банально – деньгами. Другое дело, что переплачивать за то, на что изначально установлена цена в два, а то и в десять раз мне совершенно не хочется. Доплачивать-то разницу придется из своих. Или по крайней мере из денег, лежащих в тайнике, что тоже не очень хорошо. Потратить ворованное на подарок другу вроде бы правильный поступок. Но кормить тем самым негодяев, выкупающих билеты, которые лично им совершенно ни к чему и создающих искусственный ажиотаж? Вся моя натура честного человека восстает при подобной мысли. За неделю мы с Хидео-саном придумаем, как поступить в данной ситуации.
Ночь прошла спокойно. Без новых странных сновидений. Оно и хорошо. Перед рабочей неделей мне требуется как следует выспаться.
Утром понедельника я и правда пересекся в холле небоскреба Окане Групп с Тодороки, подписав для его пассии обещанный плакатик.
– Семпай, а можешь написать тут еще и признание в любви от меня. Романтично же получится, – попросил работник службы безопасности. Не стал ему отказывать и написал как он и просил:
– Ого! Потрясающе! Ты мой лучший друг, семпай! – парень не уловил иронии в написанном. Он слегка простоватый, если не недалекий. Но зато добродушный и искренний, чем и заслужил мою симпатию.
Поднявшись на лифте к себе на этаж, я чуть было не ошибся офисом. В нашем опен-спейсе, рассчитанном на два с половиной десятка человек, произошли разительные изменения. Рабочие места изолировали друг от друга временными перегородками согласно моему проекту номер два и теперь мы имеем дело с небольшими квази-кабинетами по двое-трое, в зависимости от того, какие сложились в коллективе компашки. И я в отдельном закутке, вдали от ледяного дыхания кондиционера, который будет теперь дуть прямо в проход. Идеально!
Я почему-то думал, что выполнять перестановки нам придется своими силами, задержавшись в какой-нибудь день после работы. Именно такие порядки были заведены в компании Кабушики. Но святой человек Тамура-сан рассудил иначе и привлек к обустройству офиса профессионалов из хозяйственного департамента, которые под его бдительным присмотром и передвинули столы, добавив дополнительные стены. Вот прямо физически почувствовал, как моя карма улучшается после настолько правильного поступка. Всем теперь работать комфортнее станет. Мне самому в первую очередь, конечно.
А вот коллеги отнеслись к нововведениям не так однозначно положительно, как я рассчитывал.
– Это что, мне теперь заново запоминать, где кто сидит? – громко возмущалась Нишимура Ран, одна из немногих женщин в отделе. Ей немного за пятьдесят и она стоит опасно близко к тому обхвату талии, за который увольняют. Вот как меня. Как будто Нишимуре-сан нужно часто обращаться за помощью к другим сотрудникам за исключением двоих ее помощников, которые оказались с ней в одном закутке.