Без опыта замужества

— Я хочу сделать тебе предложение, Лина. Выходи за меня замуж!

Третий глоток вина, подоспевший к этому заявлению, бултыхнулся спазмом и неловко упал в желудок, по пути вытолкнув из горла безобразно неудержимый кашель. Что за дурацкие шутки, в самом деле? Он что, этот Павел Жук, издевается? Так же и умереть можно, вином подавившись! Надо же, еще и с места подскочил, принялся Лину истово меж лопатками дубасить… Придуриваться меньше надо, и вскакивать не придется!

— Ну… Ну и шутки у вас, ей-богу… — сдавленно промычала Лина, едва откашлявшись. Воздух входил в легкие с некрасивым сипом, и глаза, наверное, потекли от напряжения.

— Прости, конечно, но я не шучу. Я же просил, чтобы ты не сочла меня сумасшедшим! И повторяю еще раз — выходи за меня замуж, Лина!

— Что, прямо сейчас? — Она попыталась вложить в вопрос как можно больше иронии. — И вообще… Я не понимаю! Вы что, развлекаетесь так, что ли? Это мода нынче такая?

— Не понял… Какая мода? Я сейчас серьезен, как никогда. Я вообще очень серьезный человек, Лина.

— Да. Я заметила. Только серьезный человек делает предложение на вторые сутки знакомства.

— Ах, ты об этом… Знаешь, я никогда особо со временем не церемонился. Что — время? И при чем здесь время? Я всегда больше себе доверял, чем времени. И все важные решения принимал именно так, сразу. И, заметь, ни разу с этим не ошибся! Ну какая разница, сейчас я тебя замуж позову или через месяц, допустим?

— Ну хватит, хватит, Павел… — выставила перед собой ладони Лина. — Будем считать, что я шутку не поняла, но оценила.

— А я повторяю, что не шучу. Я с полной ответственностью делаю тебе предложение.

— Но… Ты же ничего, абсолютно ничего обо мне не знаешь!

— Ой, да все я о тебе знаю! Сама же мне вчера всю информацию выложила! Да и она в принципе — ничто, эта информация. Главное, я тебя своим глазом увидел, внутренним. А он меня никогда не обманывает. Ты — моя женщина, Лина. Ты вся для меня понятная, чистая, без лишних червоточин, как антоновское яблоко. Чего мне еще нужно знать? Остальные знания — уже факультатив…

— Интересно! А про мой внутренний глаз ты не хочешь спросить? Как он тебя увидел?

— Хочу, конечно. Но не буду.

— Почему?

— Потому что потом спрошу. Позже. Ты женщина, ты своим временем живешь. Поэтому пока буду довольствоваться твоим сакраментальным ответом… Ну, отвечай же!

— Что — отвечать?

— Как — что? То самое, что говорят женщины, когда им неожиданно делают предложение.

— А что они говорят? Я не знаю. Мне предложения отродясь никто не делал. Я всю жизнь матерью-одиночкой прожила. Так что извини, я и правда не знаю! Нет, а в самом деле, что они говорят?

— Они, знаешь ли, — улыбнулся Павел, — сначала томно взмахивают ресницами, потом делают сильно грустную рожицу, потом кокетливо вздыхают и лишь потом тихо произносят умирающим голосом — хорошо, я подумаю… Ты способна сейчас махать ресницами, вздыхать и умирать голосом?

— Нет. Не способна. Куда мне! — легко засмеялась Лина. — Можно, я без всех этих прибамбасов скажу?

— Давай!

— Хорошо, я подумаю!

— Молодец! Сколько времени тебе дать на раздумья?

— А что, определенный срок какой-то имеется?

— Нет, но… Три дня тебе хватит?

— Три дня?! Да мне дай бог от потрясения отойти через три дня! А думать когда?

— Ладно, уговорила. — кивнул Жук и заявил: — Тогда — четыре. И ни днем меньше!

— Слушай… — пристально посмотрела на него Лина. — А ты того… И впрямь, не сумасшедший? Как-то у меня все это в голове не укладывается.

— Нет, я не сумасшедший. Я даже более чем нормальный. Просто в некоторых вопросах чудаковатый немного. До ужаса не люблю, например, женского кокетства и стервозности. И пафоса тоже не люблю. И всяких там доказательств «любишь — не любишь» — тоже.

— То есть любви меж мужем и женой ты вообще не признаешь, что ли?

— Почему же? Как раз признаю. Только она вовсе не в доказательствах.

— А в чем?

— В ощущениях. В тех, в первых, которые самые необманные. Если сразу промелькнуло, значит — твое! Я и первую свою жену так же увидел — сразу. И нисколько не обманулся. Тридцать лет прожили, как один день, в любви и согласии.

— А сейчас она где? — спросила Лина.

— На кладбище. Год назад умерла.

— Прости…

— Да ладно.

— А дети… Дети у тебя есть?

— А как же! Восемнадцать лет обалдую, Егором зовут. В этом году школу заканчивает, в наш строительный институт поступать будет. По отцовским стопам, так сказать. Вообще-то он хороший парень, сама увидишь.

Павел протянул руку, налил Лине вина в бокал. Как хорошо, что есть вино и можно его выпить! Тайм-аут от разговора взять, иначе бедная голова не примет столько информации. Да и ситуацию она тоже слабо воспринимает, перемешались в ней информация и ситуация, вместе взятые. И это еще полбеды, что они меж собою перемешались. Главное, они ни с какого боку к ней, к бедной Лине Смородиной, не прилепляются. И не собираются даже. Одним словом — снесло голову, хоть караул кричи.