Без Отечества…

Потом, когда эти бравые кадровые военные сточили в бесплодных штыковых атаках на пулемёты и укрепления профессиональную армию, именно они — вчерашние студенты, семинаристы, гимназисты, лавочники и приказчики, ставшие офицерами военного времени, вытянули на себе войну. Они, да вчерашние крестьяне, рабочие и мещане, умирали в грязи потому, что блистательная гвардия считала бесчестным пригибаться навстречу пулям! Потому, что кадровая армия не умела воевать!

Я писал о том, что чинопочитание, страх перед всяким начальством, бездумное следование приказам вышестоящих есть Зло! О том, что непротивление Злу, это потакание ему!

О том, что нужно думать своего головой, и не поддерживать радикальных революционеров, готовых сжечь весь мир, утопить его в крови, уничтожить всё хорошее и плохое без разбора.

О том, что правые радикалы ничуть не лучше, и что нужно гнать к чёртовой матери всех этих генералов, которые получали ордена и звания за манёвры перед взглядом государя, за то, что клали в лихих атаках на вражеские позиции сотни тысяч русских мужиков.

Я написал уже десятки таких писем, и их, чёрт подери, печатают! Не всегда это страницы центральной прессы, и тем паче, не всегда их берутся перепечатывать другие газеты, поэтому не могу сказать, какое влияние оказывают мои письма и статьи.

Знаю лишь, что оно, это самое влияние, есть! Меня читают как под настоящим именем, так и под добрым десятком псевдонимов, отвечают и полемизируют.

Прервав ненадолго работу, я потянулся, с неудовольствием ощущая затёкшее тело, и, покосившись на сгущающиеся за окном сумерки, включил в гостиной свет. Вокруг люстры заплясали ночные мотыльки, залетевшие в открытое окно, и как-то это всё оказалось так символично, так иллюзорно…

Граница между светом и тьмой, сгорающие мотыльки, падающие на персидский ковёр, и даже гомон прохожих на улице, спешащих по своим делам. Всё это так…

… потерев виски, усмехаюсь криво.

— Заработался, — констатировал я, понимая, что если несколько часов подыскивать метафоры, то недолго и заиграться! Всё это красиво, хорошо ложится на бумагу, и наверное, когда-нибудь я опишу это в стихах или прозе!

Но иногда мотыльки и сумрак ничуть не метафоричны и аллюзорны, а вполне материалистичны, и не символизируют ровным счётом ничего!

— Отужинаете, месье, или будете ожидать мадемуазель Анну и мадемуазель Валери? — осведомилась служанка, безмолвно появившись в гостиной.

— Хм… — я покосился на часы, — подожду.

… тем более, что на журнальном столике меня уже ожидает вечерняя пресса. Работать я уже не буду, но пролистать… почему бы и нет?!

Листаю ещё тёплые страницы, пахнущие типографской краской. По быстро въевшейся привычке, пробегаю глазами по диагонали, цепляясь за ключевые слова и имена, и, буде такая необходимость возникает, читаю, выхватывая не отдельные буквы и слова, а целые абзацы.

В одной из статей меня зацепило что-то, и я начал читать её более вдумчиво. Не сразу сообразил…

… а всего-то — крохотная заметка о том, что многострадальный Чехословацкий корпус[114] прибыл наконец домой.

Облегчение… не передать словами! Я далёк от горячечных мыслей о своей выдающейся роли в Истории, но чёрт побери — возможно, именно я и стал пресловутой соломинкой!

Ведь были же! Были умные люди, предлагающие отличные программы, но…

… тогда чего-то не хватило. Хотя казалось бы…

Эмоции быстро выгорели, и сердце стучало ровно, когда я читал короткую заметку о том, что в Петрограде восстание и идут уличные бои. Перечисление захваченных зданий, районов, мостов…

Кратко — об участии в восстании матросов из Кронштадта и о том, что на сторону восставших перешла часть рабочих дружин.

Это всё ещё не точно и очень зыбко…

… но ясно уже, что той, страшной и кровавой Гражданской войны, уже не будет.

Как не будет и военного коммунизма, хунты, восстановления монархии, Диктаторов России и всей той дряни, которая противна любому здравомыслящему человеку.

Быть может, крайне левых подавят, но вернее всего, подавив самых одиозных, с остальными предпочтут договориться. Не будет той страшной разрухи, радикалов во власти, опытов над страной.

Будет, скорее всего, обычная социал-демократическая республика, с тем или иным креном в разные года — в зависимости о того, представитель какой правящей партии встанет у руля. Будет федеративность, выборность власти, отмена сословий и медленное, но уверенное вхождение в список стран, для которых экономика и права человека не пустой звук.

Так и будет… но будет непросто! Никуда не делась проблема передела земли, казачества, национальностей, Церкви и прочего наследия царизма, чёрт бы его…

Но страна получила свой исторический шанс! Если обе Революции делали два-три процента пассионариев, отведя народу роль ропщущей толпы, статистов на заднем фоне, то сейчас — медленно, но уверенно, верх берёт здравомыслящее большинство.

Люди, которые не хотят возвращаться в скотское монархическое стойло, но и не желающие разрушать до основания Старый мир, дабы выстраивать на его обломках что-то новое. Обыватели, которые постепенно становятся гражданами…