Без паники! или Влюбиться любой ценой (СИ)

Подъезжаю к работе я ровно в то время, когда должна была заступить. Хватаю сумку и выпрыгиваю из машины, бегу изо всех сил. А силуэт худощавой женщины виднеется на крыльце. Явно в ожидании меня.

- Доброе утро!

- Ну, пойдем, - пропевает она, оглядывая меня с ног до головы, и не здороваясь.

Дом внутри оказывается вполне приличным. Не сильно старый ремонт, несмотря на некоторую потертость стен и пожелтевшую краску, некогда белую. Ступеньки скрипят, возвещая о нашем приходе. Тот же час откуда-то выходят две уставшие женщины, продирая глаза. Волосы растрепаны, но в сочетании с темными кругами под глазами и растянутыми футболками поверх домашних штанов, непонятного кроя, все выглядит вполне гармонично.

- А это наши девочки. – Проводит женщина худой рукой впереди себя. – Пойдемте все на кухню. Здесь у нас есть все необходимое, - начинает она экскурсию с самой важной комнаты.

Здесь оказывается и холодильник, и микроволновка, и плита с полным комплектом кастрюль и сковородок, много чашек и столовых приборов. На стене возле столе висит новенький календарь, а на тумбочке кипит чайник.

Пока я осматриваюсь, заведующая выкладывает передо мной кипу бумаг, рассказывая, что и когда нужно заполнять. И я правда пытаюсь отложить в голове всю эту информацию. Но к этому еще раз придется вернуться позже.

- А может мы пойдем? – Недовольно перебивает одна из тех, чья вахта заканчивается.

- Да, а то устали за эти недели. Че стоим и стоим, отдохнуть уже хочется, поспать. – Поддерживает вторая, ставя руки по бокам.

- Конечно, девочки, можете идти, - ласково щебечет заведующая, - я сама все покажу.

Женщины кивают и след их простывает моментально. А меня тем временем проводят по остаткам комнат и заводят на второй этаж. Здесь оказываются детские комнаты и моя временная – воспитательская. И хотя в воспитатели я не нанималась, все больше выглядит так, будто меня обманули. И пока я осматриваюсь по сторонам, женщина просто уходит. И только где-то далеко звучит: «Завтрак в восемь». Она даже не напрягается быть услышанной! Понимаю, мои проблемы.

Время же сегодня беспощадно по отношению ко мне. До завтрака остается полчаса, а подъема еще не случилось. Набираю полную грудь воздуха и иду исправлять это упущение. Страшно. Очень страшно. К каждому ребенку я подхожу персонально и практически на ухо шепчу, что нужно вставать. Дом оживает. Десять детей всевозможных возрастов начинают бегать по второму этажу из комнат и ванные, и обратно.

Местом встречи оказывается самый крайний диван, стоящий напротив входа на первом этаже (о чем мне говорят дети), и я послушно спускаюсь. В первый день я предпочитаю наблюдать, а не устанавливать свои порядки. Но над авторитетом все же нужно будет поработать.

Мы все вместе хаотично выходим из здания, входя в другое поблизости. А меня никак не покидает ощущение, что дети командуют мной, а не я ими, как должно быть в настоящем не-детском не-саду.

Столовая оказывается куда меньше, чем я ожидаю увидеть. Несколько диванчиков у входа сразу же занимают дети, выжидая каких-то действий от меня. А я вновь набираю как можно больше воздуха и прохожу дальше. Меня встречает высокая, пухлая и очень потная женщина.

- Здра …

- Че не заходите? Быстрее давайте, а то мне еще посуду мыть за всеми. Жду вас, жду, а вы и не торопитесь, - сразу же прилетает мне.

- Дети, заходим, - кричу я в коридор.

Все рассаживаются вокруг столов, подходя по очереди за тарелками, а я стою рядом и наблюдаю за местной обыденностью.

- А че так громко? – Взвизгивает женщина. – А ну быстро замолчали все и едим! – Бросает она презрительный взгляд в мою сторону на этих словах.

Если была цель создать максимально некомфортные для меня условия, то она достигнута. Я переминаюсь с ноги на ногу, не понимая, что теперь мне делать, как себя подавать, отвечать ли что-то или промолчать. Что мне вообще делать?

- Анна Александровна, я поела, могу идти в дом? – Подбегает ко мне одна и старших девочек лет двенадцати.

- Подожди на диване, пойдем все вместе, - отвечаю я, надеясь на правильность решения.

Дети успевают разделиться на два лагеря – половина из них поели и ждут, другие еще только на середине пути. Я пытаюсь разорваться между ними. Постоянно бегаю то к одним, то к другим, проверяя все ли нормально и не успел ли кто убежать. За столом остается лишь один маленький мальчик лет четырех, ковыряя кашу и что-то разглядывая в ней.

- А ты почему не ешь?

- Я … у меня плохо … получается, - говорит он тихо и не смело.

- Хочешь помогу? Покормить тебя?

Мальчик кивает, а я подсаживаюсь рядом. В это время дети на диванах становятся все громче, но и бросить голодного ребенка я не могу. Надеясь на некоторую автономность процесса, понимание сотрудников и наличие охранника, я довершаю дело до конца. Отношу пустую тарелку и подвигаю чашку ближе мальчику.

- Вы за ними следить не планируете? – Выходит рассерженная женщина-повар из дополнительного помещения внутренней кухни.

- Как раз собиралась, - спокойно отвечаю я.