Без парашюта

— Да? А по-моему, тебе там самое место! — возразил Михаил. — Ты что думаешь, я опять возьму тебя к себе? Пригрею змею на груди? Я еще не совсем спятил! Я не хочу бояться заглядывать в собственную ванную! И потом у меня маленький ребенок!

— Я не хочу в психушку, — еле слышно перебила его девушка.

* * *

Миша проснулся от резкого солнечного света, пробравшегося сквозь неплотно задернутые шторы. Он недовольно покосился на будильник. «Черт! Только три часа удалось поспать! Надо бы встать…» — лениво пробегали мысли, но Катя, засыпая крепко сжала его руку и до сих пор не отпустила ее. Вот сейчас она проснется, взмахнет ресницами, и он окажется внутри ее блестящих зрачков, увидит в них свое отражение. Миша даже затаил дыхание, но вдруг где-то рядом мелкой трелью зазвенел телефон. Михаил удивленно поглядел по сторонам. Он же отключил вчера всю технику, чтобы ничто не могло потревожить ее сон. Ах да! Это сотовый!

— Алло, — шепнул он.

— Коляковцев! Ты в своем уме? Я уже час тебя дожидаюсь! — орали на другом конце города.

— Я не могу, почти не слышно ответил Миша.

— А ты чего шепчешь? Заболел? — забеспокоилась трубка.

— Да нет… Тут Катя спит…

— Ты со всем, что ли спятил? Какая Катя? Давай живо, мотай сюда! Кто за тебя работать будет?

— Я не могу. Она держит меня за руку. Значит я ей нужен, и, когда она проснется, я буду рядом, — терпеливо объяснил Миша и нажал «отбой».

Стихи рождаются ночью
Под светлый шепот луны.
Летят минуты из строчек,
Из хрупкой легкой мечты.
Крошатся звезды на буквы,
Поля рисует мороз,
И шепчут пламенно губы
Обледеневших берез.

Красиво до изможденья!
На гребне дикой волны,
В забытом ветре осеннем,
И в хрипе рваной струны,
В сердец разбитых кусочках,
В надгробных серых камнях
Без запятых и без точек
Летит ночная строка.

И пусть никто не увидит
За словом искры огня…
Стихи рождаются ночью,
Лишив покоя и сна.
Придёт минута прощанья —
Они останутся быть.
Стихи рождаются ночью,
Чтоб вспомнить что-то, чтоб не забыть.

* * *

Потемнеет… Туман опустится…
Я услышу шорох за зеркалом.
Мне печальный ангел в нем явится,
Перевяжет волосы лентами.

Черным пламенем вспыхнет облако…
И ресницы запутает инеем.
И, зажмурившись, рыжим золотом
По стеклу проведу я линию.

Под крылом скорбящего ангела
Прочитаю стихи последние,
Превращу свою жизнь бесславную
В тишину ночей предрассветную.

Вкус крови. Взгляд зверя.
Боль обугленных нервов.
Еще одна пустая потеря,
Еще раз ты ждешь, поверив.

Крик жертвы. Твой голод.
И ужас сытого сна.
И снова пусто в глазах,
И холод сжимает твоя рука.

Смерть твари. Вопль жизни.
Прыжок над вечностью в ночь.
Уходят в полночь последние мысли,
И время уносится прочь.

И вновь ты ждешь своего рассвета,
И вновь ты дремлешь в снегу.
И снова губы твои в помаде,
И снова сердце в плену.

Мгновенье жизни — твоя охота,
И жаждет плоти твой дух,
И то, что в музыке только нота,
Любовь называешь ты вслух.

* * *

Моя ушастая собака
Мне в душу по-собачьи смотрит.
Быть может сердце записало
Все то, что разум мой не помнит.

Возможно, в нем запечатлелись
Осколки жизни до рожденья.
А может, прошлое разбилось,
И жизнь моя — одно мгновенье.

Наверно, будущее видно
Собаке в сердце-сгустке красном,
А может, попросту обидно,
Что жизнь пролаяла напрасно.