Без подводных камней

– Читал ее текст не потому, что было интересно, а она советовалась со мной, насколько хорошо изложен материал с художественной точки зрения. Так вот у Шацкого почти слово в слово. Кроме того, библиография совпадает странным образом со всеми руководствами, монографиями и журналами, которые я привозил Лере из заграничных командировок. Понимаете, это был кропотливый труд, занявший почти полтора года, Лерочка в свое свободное, то есть неоплачиваемое время переводила самые свежие публикации, сопоставляла, компилировала, излагала стройно и доступно, так, чтобы врач не просто читал набор непонятных слов и умозрительных гипотез, а понимал суть иммунного ответа. Шацкий же присвоил себе результаты этого труда, и доказать мы ничего не можем, поскольку Барановский вынес из Лериной квартиры все черновики.

Ирина нахмурилась. С этой областью права она знакома не была, поэтому посоветовала Ветрову обратиться к грамотному юристу по гражданским делам.

– Был, но он сказал, что доказать авторство Леры будет очень трудно, а без черновиков практически и невозможно. Если бы еще была оригинальная научная статья, а то руководство, где излагается общепринятая точка зрения. Кто бы ни писал, у всех выйдет примерно одно и то же. Но я не знаю, такая низость… Десятилетиями он унижал Лерочку, в упор не замечал, что она на голову выше его как ученый, блокировал все ее идеи, а теперь еще и украл. Да если бы он сразу отнесся с вниманием, завизировал статью или хоть доклад на конференции, все бы знали, кто автор противораковой вакцины, и Вероника сейчас была бы жива…

Ветров махнул рукой и отвернулся. Ирина тоже деликатно посмотрела в окно, где снег почти исчез в наступающих осенних сумерках.

– Ничего не обещаю, Филипп Николаевич, но есть такая статья, как дача заведомо ложных показаний. Я поговорю с прокурором города, мы постараемся что-нибудь придумать.

* * *

Шубников вышел в коридор, огляделся, но все-таки натянул куртку и ботинки и вышел на угол к телефонной будке.

– Клавдия Константиновна? С первым снегом вас!

– Аналогично, – раздался в трубке веселый голос Клавдии.

– Я давно вам не звонил.

– Не страшно, мы же виделись на работе.

– Это другое.

– Да.

– Я соскучился, – признался Шубников, – не знаю, как правильно, по вас или по вам, но соскучился очень сильно.

– Приезжайте пить чай.

– Прямо сейчас?

– Конечно.

Он помолчал.

– Клава, тут такое дело. Я не пью уже два месяца, но это ничего не значит. Алкаш остается алкашом навсегда, и вы должны об этом помнить.

– Я помню, Александр Васильевич. Приезжайте пить чай, если хотите.