Без покаяния. Книга вторая

— Нет, еще нет.

— Не говори ему пока ничего. Прежде мы должны встретиться и спокойно все обсудить.

— Я не могу быть с тобой, Элиот. И никогда не смогу.

— Черт побери! Бритт, не говори так! И не предпринимай ничего. Моник никому о нас не скажет, поверь, я знаю, что говорю.

Она перевела дыхание.

— Может, ты и прав. Но это ничего не меняет. И моего решения в том числе. Я молю только Бога, чтобы не оказалось слишком поздно.

Последовало долгое молчание. Потом он сказал:

— Я приеду к вам.

— Нет!

— Ты не можешь запретить мне увидеться с тобой.

— А я не хочу. Я сейчас же позвоню Энтони и расскажу ему все.

— Что, собственно говоря, вчера такого страшного случилось? Неужели наши отношения ничего для тебя не значат? Мы нашли друг друга, и это не зависит от того, подглядывала за нами Моник или нет.

— Я все понимаю. Но случилось то, что случилось.

— Черт побери! Да посмотри ты в лицо фактам! Я ни на минуту не могу поверить, что прошедшие дни ничего для тебя не значат. Я приеду, мне необходимо встретиться с тобой.

— Нет, Элиот, пожалуйста! Дай мне несколько дней, я должна прийти в себя и все обдумать. Если ты хоть немного заботишься обо мне, не настаивай сейчас ни на чем. — Он промолчал. — Неужели я прошу так много?

— Хорошо, — сказал он. — Я подожду, но скажи мне только, когда я смогу тебя увидеть.

— Через неделю. После выборов. Я позвоню сама.

— Это слишком долго, — сказал он.

— У тебя хватает своих проблем, так что можешь пока ими заняться.

— Если ты имеешь в виду Моник, то это теперь не проблема. Я уже говорил с ней сегодня утром. Ближе к вечеру мы должны встретиться в истонском отеле.

Последовало долгое молчание. Наконец она проговорила:

— Если она задумает сделать что-нибудь ужасное, ты сможешь меня предупредить?

— Ужасное для тебя?.. Или для меня?

— Для каждого из нас.

Элиот сдержал слово. Она не слышала его голоса всю неделю. А вот у нее на признание Энтони не хватило духу. Она бродила по дому как сомнамбула. Она ненавидела Элиота, разрушителя ее такой спокойно-счастливой жизни. И страшно хотела его видеть, при одной мысли о нем ее охватывала слабость. Но твердо решила никогда больше с ним не встречаться. Даже если Энтони выгонит ее, она все равно не пойдет к Элиоту…

Когда Энтони вырулил на их улицу, Бритт попыталась, без особого, правда, успеха, выбросить Элиота из головы. Она смотрела на фасады домов, проглядывающих сквозь строй деревьев, и дома эти своим респектабельным видом внушали ей мысль о том, что она недостойна их. Дома смотрели на нее высокомерно, как смотрит уважающий себя господин на незваного гостя, на побирушку, на бродягу… И ничего не прощали ей. Все окружающее, казалось, презирает ее. Конечно, все это лишь разыгравшееся воображение, но воображение виновного, который один знает о своей вине. Достаточно, чтобы порушить любую гордость.

Когда они остановились перед домом, Бритт собралась поскорее выйти из машины, с одним только желанием: добраться до постели и свернуться под одеялом калачиком, укрывшись от всего мира. Но Энтони взял ее за руку и удержал.

— Как ты смотришь на то, чтобы пойти куда-нибудь пообедать?

— Честно говоря, нет настроения, — ответила она. — Я бы просто перекусила что-нибудь дома. Но если ты настаиваешь…

Он погладил ее по щеке.

— Ну что ты, дорогая, если тебе не хочется, так чего я тебя потащу? Но скажи мне наконец, что случилось? Последнее время ты сама не своя.

Она смотрела на ветви деревьев, почти уже утративших свое осеннее убранство. Губы ее были поджаты, а глаза горестны и безутешны.

— Если хочешь, можешь пойти один, — пробормотала она. — Я просто очень плохо себя чувствую.

— Из-за Элиота и его девчушки? Не глупи. Даже он сам не понимает, что тебя так расстроило. Тем более, что Дженифер опять с ним. Он чувствует себя виноватым, что тебе пришлось присутствовать при безобразной семейной сцене.

Бритт перевела взгляд на мужа.

— Ты говорил с Элиотом?

— Да, я позвонил туда, узнать что к чему.

Ее сердце сильно забилось.

— И что он говорит?

— Только то, что я сказал. Он понимает, что ты страшно огорчена. И сам этим угнетен. Хоть он и рад, что, уехав, ты освободилась от чужих неприятностей, но ему от этого не легче.

— Ох, Энтони… Я своей хандрой отрываю тебя от работы. — Вытерев набежавшие слезы, она попыталась улыбнуться, но сил посмотреть ему прямо в глаза у нее не нашлось.

— Ну что ты, родная! Хочешь, съездим куда-нибудь на уик-энд?

— Если ты хочешь…

— А что, в самом деле, можно поехать и на Восточное побережье, посмотреть на Дженифер. Погуляем вдвоем, а-а? А если позволит погода, немного походим под парусом.

— Нет, — резко вырвалось у нее. Энтони довольно странно посмотрел на Бритт, и она подумала, что он, возможно, наконец начинает о чем-то догадываться. Она ощутила жар, прихлынувший к ее щекам, и постаралась перевести разговор в безопасное русло: — По правде говоря, я бы поехала, но Элиот и сам хорошо со всем справляется. А от меня толку все равно никакого.

— Ты слишком строго к себе относишься. — В голосе его промелькнула нотка нетерпения. — Они оба будут рады тебе.