Без помощи вашей

— Каюсь, миледи… Я рассудил так: если вы правы, то, стало быть, Айден лжет. Лжет и в своей книге, лгал и на процессе по Шутовскому заговору. Лгал, стало быть, под присягой — а это уже немало. Впрочем, уличить его по-прежнему крайне сложно. Оспорить слово великого лорда, первого советника императора — это могло бы стоить головы некоему Ворону. Но, к счастью, герцог Айден — предусмотрительный человек. Перед Шутовским процессом он позаботился о том, чтобы нашлись свидетели, подтверждающие его слова. Именно это его и погубило.

Марк сделал паузу, подчеркнув иронию ситуации.

— Я изучил записи суда двадцатилетней давности. Кроме самого Айдена, еще два человека рассказывали о пытках над капитаном Корвисом и его смерти, якобы случайной. Это была пара тюремщиков из Алериданской темницы. Их показания слово в слово совпали со свидетельством Айдена. Если герцог лгал, то выходило, что лгали и они. Я взялся разыскать этих двоих. Один тюремщик, как выяснилось, давно умер. По пьяному делу упал с моста и утонул. Это случилось спустя всего месяц после суда. Забавное совпадение, не правда ли?

— Там, куда я пустила стрелу, по случайности оказалась белка…

— Точно. Зато второй тюремщик жив до сих пор и даже обзавелся имением. Получил во владение село и пастбище, сделался лордом, пускай очень мелким. В имперском архиве ведется учет всех ленных владений, так что мне не составило труда разыскать этого человека. Как думаете, миледи, почему герцог не расплатился с ним той же монетой, что и с первым тюремщиком?

— Герцог почему-то был уверен в его преданности?.. Странно…

— Объяснение иное: второй тюремщик, в отличие от своего невезучего собрата, был грамотен. Видимо, герцог Айден не знал сего досадного нюанса, когда нанимал его для лжесвидетельства. Услыхав о смерти первого свидетеля, второй изложил всю правду на бумаге и отдал ее доверенному человеку. Это стало его страховкой: если герцог расправится с ним, бумага будет передана тайной страже. Тюремщику хватило ума назначить малую цену за свое молчание: всего-то одно село… Герцог счел, что проще будет заплатить, чем идти на риск.

— Тюремщик рассказал вам все это под пытками?

— О, нет, миледи. Я не одобряю пыток: сведения, полученные таким способом, всегда сомнительны. Надеюсь, вам не доводилось видеть пыточную камеру и тамошний… инструментарий. Поверьте, человека можно довести до состояния, когда он сознается в чем угодно и назовет любые имена, лишь бы получить право на быструю смерть. Особенно охотно заключенные выдают сведения, если палачи имеют глупость намекнуть, каких именно сведений они ждут. И что же в результате? Вы получаете подтверждение вашей догадке, которое, в сущности, ничего не подтверждает. Я предпочел действовать иначе.

— Как же?

— Мои люди оделись в ливреи гвардейцев герцога Альмера, схватили бывшего тюремщика и повезли куда-то в закрытом фургоне. Намекнули, что скоро он окажется в темнице Алеридана. Пленник тут же завопил: мол, у него имеется бумага против герцога, она непременно попадет в руки императора, и герцог не порадуется, если так случится. Тогда мы посадили его в поезд и привезли во дворец Пера и Меча. Тут до него дошло, с кем он имеет дело, но идти на попятную было поздно. Разоблачающее письмо тюремщик отдал на хранение знакомому настоятелю монастыря Праотцов. Тот должен был отправить его в столицу ближайшим поездом, если однажды тюремщик не явится на воскресную службу. Настоятель в точности исполнил требуемое: вчера мы получили бумагу. Забавно: вашу записку я получил за пару часов до письма тюремщика. Вы написали три строки, тюремщик растянул исповедь на три листа, но суть была одна и та же.

Леди Сибил вмешалась в разговор:

— Я, конечно, рада, что между вами бытует столь чудесное взаимопонимание. Но извольте разъяснить: о чем шла речь в том письме?

— Конечно, миледи. Герцог Айден заранее знал о Шутовском заговоре.

— Разумеется, знал! Он допросил Корвиса, и тот ему сказал. Это всем известно.

— На самом деле, Айден знал о заговоре задолго до дня допроса. Целый месяц он скрывал от императора готовящийся переворот.

— Что?!