Без пощады

У входной двери я наклонился и посмотрел в щель для писем. В доме стояла мертвая тишина, и единственным звуком оставался беспрерывный шорох дождя. Я хотел позвать Кэйти, но что-то меня удержало; я вставил ключ в замок и осторожно провернул его. Раздался щелчок, дверь с легким скрипом отворилась. Не открывая ее полностью, я проскользнул в прихожую. Слева на полу аккуратно выстроились пары походных ботинок, туфель Кэйти я среди них не увидел. Вешалка для пальто тоже пустовала.

Но ведь машина здесь. Значит, где-то здесь и ее хозяйка.

Я прошел дальше. Справа от меня была гостиная, а прямо по коридору — дверь в новую кухню-столовую, пристроенную к основному зданию прежними владельцами. Слева от двери располагалась лестница, ведущая на второй этаж, к спальням. Я медленно двинулся к ней, стараясь уловить признаки человеческого присутствия.

— Кэйти?

Мой шепот прозвучал неестественно громко в мертвом сумраке старого дома с низкими потолками, обшитыми деревом, и половицами, которые скрипели и вздыхали в такт порывам ветрам и моим тяжелым шагам.

Слева раздался крик — высокий, пронзительный визг, — и из-за перил вынырнула фигура с ножом, зловеще поблескивавшим в темноте.

Я вскинул руки, защищаясь; нападавший преодолел две последние ступеньки и прыгнул, отбросив меня своим весом на стоявший рядом стул. Стул отлетел в сторону, и я со всего размаху упал на спину. Одной рукой я перехватил руку с ножом, другой крепко сдавил горло противника, и сдавил бы еще крепче, если бы вдруг не понял, что смотрю в перекошенное от ярости лицо жены.

— Кэйти, да это же я!.. Ради Бога, что ты творишь?

Она извивалась, как рыба на крючке, часто и сердито дыша. Свободной рукой она дала мне пощечину, по-прежнему целя ножом в голову, и так сильно вцепилась в рукоятку, что костяшки пальцев побелели. Внезапно ее взгляд смягчился, рука расслабилась, и нож со стуком упал на сосновый пол, едва не поранив мне плечо. Наконец в ее глазах появилось узнавание. Я отпустил Кэйти, но вместо того чтобы броситься мне в объятия в знак воссоединения семьи, она слезла с меня и села рядом на полу, спрятав лицо в ладонях. Она была в той же одежде, в которой вышла сегодня из дома: джинсы, замшевый пиджак, полусапожки.

— О Господи. Я больше не вынесу…

— Все хорошо, — сказал я, затем поднялся с пола, нежно приобнял ее и прижал к себе. Мы снова были вместе, и никаких преступлений мы не совершали. Вместе мы выберемся из этой переделки.

Краем глаза я заметил, что Дэниелс переступил через порог и неуклюже топчется в прихожей.

Кэйти несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться. Она явно была расстроена, хотя глаза оставались сухими, и такую жесткость в ее взгляде я видел не часто, лишь когда она на меня сердилась. Ничего даже отдаленно похожего на облегчение я в ее глазах не заметил.

— Со мной все нормально, — отстраненно сказала она. — Ты сам как?

— Ничего, — соврал я. — Весь день пытался до тебя дозвониться.

— Мобильник здесь не берет, забыл? Дети в безопасности?

— Да. Они у твоей мамы.

Я гадал, что же ей известно. Она не могла знать о звонке Джека и его смерти, но наверняка что-то расскажет о смерти Ванессы, потому что они обе были сегодня в университете. Впрочем, ей предстояло ответить и на другие вопросы.

Пока я соображал, с чего начать, она кивнула в сторону двери:

— Кто это с тобой?

— Дэниелс. Он мне очень помог. Дэниелс, это моя жена Кэйти.

Кэйти кивнула, и тогда он, войдя в гостиную, щелкнул выключателем. Комнату сразу залил свет. Дэниелс подошел к Кэйти и протянул ей руку.

— Рад познакомиться, — сказал он со сдавленной улыбкой.

И тут Кэйти дернулась, мгновенно поменявшись в лице. Теперь оно выражало лишь одну эмоцию.

Страх.

26

Когда Болт и Мо подъехали к дому Джека Келли, было уже десять минут одиннадцатого. На обочине все еще стояло несколько полицейских машин, а из-за деревьев на холме пробивался свет прожекторов: криминалисты до сих пор возились на месте преступления. Работать в подобных условиях и врагу не пожелаешь, но не останавливать же из-за дождя охоту за уликами. «Уж лучше пусть они, чем я», — подумал Болт, выбираясь из машины. Улица пустовала, и хорошо — в его планы не входило объяснять причины своего возвращения Лэмбдену, который, несомненно, разозлился бы и постарался усложнить им работу.

Детективы быстро зашагали под проливным дождем к соседнему дому — тому, возле которого днем стояла пожилая пара. Он был больше дома адвоката — двухэтажное здание с выбеленными стенами, этакая средиземноморская вилла со ставнями на окнах и прожилками плюща на пологой крыше. Вдоль фасада шла крытая веранда, уставленная горшками с цветами, над входной дверью висели две лампы в форме шаров. Болт не отказался бы жить в таком доме, хотя предпочел бы, чтобы он находился где-нибудь в Италии, Греции или какой-нибудь другой стране.