Без пощады

— Пожалуйста, сделайте, как мы просим, мадам, — потребовал коп, оставаясь футах в двадцати от нас. Винтовку он на нас не направлял, однако держал ее наготове. Из другой машины выбрались еще двое полицейских, безоружных. Санитары «скорой» оставались в машине. Где-то невдалеке выла еще одна сирена.

Мы сделали, как было велено. Вот забавно, уже в четвертый раз за сутки меня держали под прицелом.

— А теперь, пожалуйста, встаньте на колени.

Кэйти громко выругалась. С полицией она всегда вела себя как бунтарь — она ведь преподаватель в колледже и все такое. Но эти ребята, похоже, были не в настроении для споров, да и у меня напрочь пропала охота с кем-то препираться. Я опустился на колени, и через мгновение Кэйти последовала моему примеру.

— Кто-нибудь ранен? — спросил коп.

— Мы нет, — ответил я, — но детектив, который спас нас, погнался за человеком, который нас тут удерживал.

— Он забрал наших детей, — подхватила Кэйти. — Человек, который нас тут держал, забрал наших детей. Только не убейте его!

— Он вооружен?

— Да, — ответили мы в один голос, и я добавил:

— В коттедже лежит еще один, но он безоружен. И ранен.

— В него стреляли?

— Нет.

— Нам сообщили, что здесь была перестрелка. Кто еще в ней участвовал?

Я вкратце рассказал ему, что произошло. Он уставился на меня озадаченным взглядом, словно не мог представить парня вроде меня с оружием в руках. Что ж, понимаю.

— Хорошо, сейчас мы все проверим, — кивнул коп. Потом он быстро что-то сказал своим напарникам, и они бросились за угол дома.

На дороге остановился полицейский «рейнджровер», и из него появилась еще одна троица с винтовками. Они подбежали к круглоголовому, переговорили с ним, затем двое отделились от остальных и подошли ко мне. Меня подняли на ноги, после чего быстро обыскали.

— Чист! — крикнул один из них, и мне сказали, что я могу идти, хотя куда, я так и не понял.

Я отошел в сторонку и подождал, пока невооруженная женщина-коп, невесть откуда появившаяся, обыскивала мою жену. Кэйти тоже оказалась «чиста», и тогда нас обоих отвели к карете «скорой». Санитары спросили, не ранены ли мы.

— Нет. Мы просто боимся за наших детей, — ответил я, поглядывая через плечо.

— Я уверен, с ними все будет хорошо, — сказал старший из санитаров.

— Да откуда вам знать, черт побери? — зарычала Кэйти.

Молодой санитар, коренастый малый лет двадцати с небольшим, заверил ее, что полиция делает все возможное. Его приятный голос с южноафриканским акцентом подействовал на Кэйти успокаивающе. Не переставая говорить, он усадил ее на подножку с водительской стороны и стал осматривать. Я надеялся, что он прав. Когда тот детектив приказал мне увести Кэйти в дом, в его худом лице и небесно-голубых глазах я увидел нечто, с чем не часто сталкивался в жизни, — силу духа. Не сказав ни слова, этот человек дал мне понять, что справится со всем, что найдет способ разговорить бездушного убийцу. И я понял, что не нужно в нем сомневаться.

Но удалось ли выполнить свое обещание?

Второй санитар положил мне руку на плечо и протянул бутылку воды. Кивком поблагодарив его, я стал жадно пить, по-прежнему поглядывая на дом.

А потом из-за угла показался детектив. Он на несколько дюймов возвышался над ведущими его копами. Один из них держал в руке пистолет с глушителем. Детектив встретился со мной взглядом; лицо его было мрачно.

— Он сказал, где мои дети? — спросил я, сбросив руку санитара.

Коп с винтовкой предупреждающе выставил руку, и я встал прямо перед ним.

Детектив остановился в паре шагов от меня.

— Он был вооружен. Мне пришлось стрелять.

— Вы убили его? — не в силах поверить сказанному, спросил я.

— Да, — кивнул он. — Мне очень жаль.

Прежде чем копы успели среагировать, я метнулся к детективу, схватил его за воротник и притянул к себе.

— Сволочь! — заорал я, но все-таки поднес ухо к его рту.

И он сказал три слова, от которых меня охватила радость: «Я все уладил». А потом что-то вроде: «Кой-кого за ними отправил».

Один из копов сгреб меня в охапку и оттолкнул. Тут подбежала Кэйти:

— Что случилось? Господи! Что случилось?

Я поскорее увел ее в сторонку.

— Притворись расстроенной, — прошептал я, и она, кажется, сразу смекнула, что к чему. — Он говорит, что все уладил. Ленч сказал ему, где дети. За ними уже едут.

А потом я притянул ее к себе и прошептал, что Ленч мертв.

— Хорошо, — произнесла она, а потом повалилась на колени и зарыдала. Прямо скажем, таких актерских способностей я от нее не ожидал.

Через пару секунд подбежал южноафриканец и принялся ее успокаивать. Вместе с женщиной-копом они помогли ей подняться на ноги.

Я обернулся и увидел, как нашего спасителя сажают в машину. Какой-то тип в плаще, тоже невесть откуда взявшийся, убрал его пистолет в пакет для улик. Я вспомнил про бутылку с водой и сделал еще один большой глоток, надеясь, что с детективом все будет хорошо.

Но если бы на него сейчас принимались ставки, я бы деньгами не рискнул.

49