Без пощады

– Саша, никакого дела у меня к вам нет. Я просто хотел вас предупредить: ни в коем случае не поддерживайте подобных разговоров с Марицыным. И вообще я вам настоятельно рекомендую: поскорее выкиньте из головы весь зороастрийский мусор. Я понимаю, вы молоды, вам жаль потраченного в плену времени, вы невольно вынуждены оправдывать себя тем, что на месте знакомились с враждебной идеологией… Сделали все, чтобы узнать врага как можно лучше… И, вооружившись этим знанием, бить его крепче… Я сам иногда думаю так же, но поверьте: контрразведчики и пресс-офицеры могут не оценить вашего юмора, если вы даже вскользь помянете Ахура-Мазду или Амэша-Спэнта. Время сейчас не то. Вы меня поняли, Саша?

Я смутился, как мальчишка. Он прав! Тысячу раз прав!

– Так точно, товарищ капитан первого ранга. Спасибо за добрый совет… Никтополион Васильевич, а можно вопрос? Неудобный?

– Прошу.

– С Марицыным что-то не так? Или мне кажется?

– Ну как же! На долю Марицына, да будет вам известно, выпало очень невеселое приключение. Его «Гриф»…

– Нет-нет, это я знаю. А в лагере, после 23 февраля, ничего такого не случилось? Когда меня уже не было?

– Аааа… Ну да, вы же не в курсе… Очень неприятное дело. Вот о нем-то уж точно впредь говорить не надо… В общем, так: два человека из его экипажа, с которыми он попал в плен, они… добровольно отреклись от Родины. И остались на Глаголе.

– Ничего себе! А причина?

– Мне неизвестна. С ними говорил адмирал Тылтынь. Как вы понимаете, он передо мной не отчитывался.

– Да, дела-а-а… Но почему?! Учитывая их историю, они должны ненавидеть клонов по-настоящему! А тут такое!

– Не берусь судить, Саша.

– Ну да, а Марицын, конечно, воспринял их измену как личную недоработку… Ведь еще тогда, когда они дрейфовали на «Грифе», они уже один раз его предали? Черт, да я бы на его месте мечтал только об одном: вернуться туда, на борт «Грифа», и пристрелить обоих мерзавцев!

– Это война, Саша, а не роман о войне. Боюсь, Марицын вовсе не пристрелить их мечтает… И вообще думает не столько о предателях, сколько о различных… хм… материях. Ладно, не будем. Запомните: все, что я вам сказал, не предназначено для обсуждений. А наоборот, для того, чтобы вы усвоили, какие темы обсуждать ни в коем случае не следует.

– Я усвоил, Никтополион Васильевич…

«Внимание! Стыковка через десять минут! Всем, кроме рабочей вахты, разойтись по каютам и пассажирским салонам!»

– С кем это мы стыкуемся? Разве мы не садимся в Городе Полковников?

– Не знаю. Идемте, Саша. Требования безопасности надо выполнять.

Что правда, то правда. Перед стыковкой все двери и люки задраиваются автоматически. Если же стыковка застанет человека в коридоре, старшие офицеры будут вынуждены подать на него рапорт. Ибо по распорядку все проходы корабля во время выполнения тесных маневров требуется оставить свободными. А ты, баран пассажирский, только под ногами будешь путаться, если не дай бог что.

Вместо долгожданной посадки в Городе Полковников началась какая-то ерунда.

«Камчадал» пристыковался к могучему лайнеру «Емельянов». В иллюминаторе пассажирского салона, возле которого сидел я, возникла громадная буква «Ь», проглядывающая из-под матовой камуфляжной краски. Разумеется, лайнер был мобилизован для воинских перевозок со всеми вытекающими последствиями для своих некогда голубых боков. Наряду с многим прочим название мирного времени было закрашено.

В иллюминаторах же по левому борту показались еще два транспорта и госпитальное судно с грандиозным красным крестом во всю высоту жилых палуб. На пределе видимости маячили несколько неприметных крошек: эскортные корабли.

Эге, да здесь целый конвой собирается… А ведь заметим: если командование было вынуждено ввести громоздкую и неудобную в оперативном отношении систему конвоев, значит, есть чего бояться. Выходит, нападения неприятельских легких сил возможны и здесь, в системе С-801, и там – на рейде Земли…

В пассажирском салоне появился малоприятный тип в форме почему-то армейского полковника медслужбы. Думаю, был он такой же медик, как я – поэт-концептуалист.

Тип сообщил, что все мы включены в недавно сформированный ОПРОС – отдельный полк резерва офицерского состава. Полк состоит при штабе Второго Ударного флота, который сейчас выводится на отдых и пополнение в Солнечную систему.

– Прошу всех перейти на борт воентранспорта «Емельянов», – сказал «полковник». – Мы летим на Землю.

Приказ есть приказ, на Землю – так на Землю.

Но скажите на милость: что, разве сейчас на фронте передышка? Разве не талдычил тот же Меркулов с утра до вечера, что набеговые силы противника атакуют Восемьсот Первый парсек почти непрерывно с разных направлений? И каждый боец гарнизона нашей главной космической крепости – на счету? Да и адмирал Тылтынь вроде бы не возражал!

Кстати, о Тылтыне.

Наверняка он, передав нас командованию Второго Ударного, намеревался вернуться к исполнению своих прямых служебных обязанностей генштабиста на Земле. Либо должен был остаться в Городе Полковников как представитель Ставки – не важно.