Без пощады 2

Сумевший прийти в себя Абимбола принял вызов от начальства, коротко и сбивчиво доложил о аварийной ситуации, затем, уже более ровно, пояснил о предпринятых мерах нейтрализации аварийной ситуации. Начальство план одобрило и оповестило, что уже направляется к месту происшествия. Услышав это Бонгани не поверил собственным ушам. Чтобы начальство самолично заявилось к внешнему краю проклятого двенадцатого сектора? Такого никогда не случалось за все годы его службы. Более того – на его памяти четверо из его напарников делали карьеру, копя деньги годами, сдавая экзамены в кабинках ЭкзТермов, пробиваясь на более высокую должность. Они стремились стать не старшими смены, а достигнуть чуть выше. И когда у них получалось – они тут же исчезали навсегда. Абимбола видел их пару раз – сидящими в стеклянных аквариумах-офисах, старательно стучащими по клавиатурам и всматривающимися в экраны. Воспаленные глаза, нервный вид, не стирающаяся натужная деловая улыбка. Эти бедолаги делали все, чтобы не вернуться назад – в темные коридоры с урчащими трубами и вонючими потеками из стыков. Все проблемы они предпочитали решать дистанционно. И тут вдруг высокое начальство решило самолично пожаловать в разорвавшуюся клоаку…

Босс же упомянул, что скоро прибудут полицейские и внутренняя служба безопасности, уже получившие извещение. Возможно это теракт. Поступил приказ не приближаться к шестиметровой области вокруг обнаруженного неопознанного трупа, но не прерывать работы по дезактивации химикатов и отходов, чтобы отравленная атмосфера не расползлась дальше.

Выудив из внутреннего кармана защитного пластикового комбинезона небольшую фляжку, Абимбола сделал большой глоток, крепким алкоголем вымывая изо рта и горла остатки кислой противной рвоты. Подумав, он сделал еще один глоток – чуть поменьше – и убрал фляжку. Забросив в рот сразу три пластинки жвачки с лимонно-мятным запахом, он застегнулся, утер лицо, одел маску и вернулся к работе. Надо помочь парням суетящимся вокруг рокочущих роботов.

Старший смены не заметил двух металлических многоглазых пауков прибежавших по потолку и застывших в самом темном углу, пытливо сверкая линзами камер, вглядываясь, внюхиваясь, прислушиваясь, собирая всю доступную им информацию, изредка меняя позицию и непрестанно передавая поток данных в далекий командный пункт.

Глава 11

43.

Тело Марлин, со скрещенными на груди руками, уложенное на эластичное ложе, мягко опускалось в биоприемник, имитирующий правильной прямоугольной формы яму в земле. Все было из металла и дешевого бутафорского пластика окрашенного в зеленые и коричневые тона. Грубо намалеванные на стенах деревья и цветы никак не добавляли реалистичности или торжественности. Неумело нарисованный рогатый олень смотрел со стены на могилу с глупым удивлением на морде. Льющаяся из скрытых динамиков печальная музыка звучала с легкой хрипотцой изношенного оборудования, лампы имитирующие солнечный свет изредка моргали.

Стоящий рядом с приемником седобородый старик в выцветшей бейсболке, желтом грязном шарфе и рваном оранжевом комбинезоне непрестанно утирал сопли и старательно горбился, имитируя сострадание к совершенно чужому для него человеку. Но думал он не о теле неизвестной ему красивой девки, и не о ее смерти и даже не о том странноватом и пугающем молодом парне, что так больно схватил его за плечо в темном переулке, где старик рылся в мусоре. Нет. Старик думал о нескольких пачках пищевого пайка и бутылке самогона, послуживших платой за его помощь в церемонии. Видимо тот перепачканный в крови молодой киборг не хотел попасть на объективы камер установленных в похоронном бюро. И видимо девка была важна для того киборга, раз он не пожалел деньги на вознаграждение и оплату церемонии, хотя сам решил на ней не присутствовать.

Похоронное бюро «Славный финал» было полностью автоматизировано. Для доступа в крохотное церемониальное помещение требовался только труп. Едва датчики определяли присутствие перед дверью достаточного количества мертвой биомассы и примерно столько же живой – хотя бы одного сопровождающего для усопшего – двери открывались с грустным перезвоном и пришедшим дозволялось преступить порог, где тут же загоралось информационное панно, требующее оплаты.

Любой из жителей внешнего сектора мог с уверенностью заявить – это обман и обдиралово.

Мало того, что родственникам или сопровождающим усопшего не полагались деньги за отправку в переработку мертвого тела, так ведь еще и платить за церемонию требовалось! Нет, было несколько подобных лавочек попроще, но там даже музыка не играла! И все выглядело как обыкновенная длинная ниша в стене, куда следовало поместить тело дорогого тебе человека, после чего крышка завершалась, следовало несколько утешающих слов высказанных безразличным голосом и на этом все заканчивалось. Здесь же хотя бы имелись нарисованные деревья и пластиковая трава… хоть что-то…