Без пощады 3

Ерзая на переднем сиденье, тарабаня пальцами по рулю, покашливающий Плэй с внешней бесстрастностью интересовался у доходяги его делами, самочувствием, планами на будущее или спрашивал о ком-нибудь вовсе несуществующем, зная, что этот бродяга тут же прикинется знающим этого несуществующего человека, чтобы продолжить разговор в надежде получить какую-нибудь подачку. Иногда и сам Плэй пускался в долгое сетование на падающий уровень жизни, на трудность бытия в Астероид-Сити… и все это время он жадно осматривал тело очередного калеки, скользя глазами по культям, по перекошенным плечам, по воспаленной коже с гроздями безобразно разросшихся папиллом. В голове владельца клиники в эти моменты мелькали цифры и названия моделей имплантатов. Мысленно он деловито прикидывал как со своими немалыми возможностями он бы прямо сейчас посадить этого грязного доходягу в свою чистенькую машину, чтобы довезти его до клиники, уложить на сверкающий хромом операционный стол и за какие-нибудь десять-двадцать часов кардинально изменить эту никчемную жизнь к лучшему, подарив ей второй шанс. Плэй Макинтош представлял как он, в белоснежном халате, стоя у большого экрана, выбирает нужные комплектующие для этого едва работающего организма и успокаивающе улыбается дрожащему пациенту.

«К культе правой ноги приживить протез „Золотая Грация“ с модернизированным коленным суставом, по коже пройтись лазерным скальпелем и срезать наросты на лице и груди, после чего можно приступать к замене умирающей печени на прекрасный внутренний имплантат от „Нейлофильтр“, а после этого я, пожалуй, мог бы достать из запасников кое-что совсем особенное…».

Да…

Мистер Плэй Макинтош обожал играть во всемогущего бога, могущего легко спасти и исправить чужую жизнь.

Так вот мысленно полностью восстановив здоровье и организм очередного отброса, он опускал стекло на пару сантиметров, просовывал в щель анонимную денежную карту с парой-тройкой кредитов и уезжал домой, где, с трудом сдерживая нетерпение, раздевался, принимал душ с жесткой мочалкой и спешил в комнату, где его дожидалась мисс Макинтош из линейки моделей «Огненный прилив». После недолгого, но действительно пламенного соития он еще долго лежал в постели, как всегда безуспешно отгоняя витающее перед мысленном взором недовольное лицо давно умершей матери. Чуть отдышавшись, он снова принимал душ, облачал в элегантный серый костюм и отправлялся в небольшую общую зону жилого квартала, где за отдельным столиком собирались его немногочисленные знакомые для игры в бридж и распития алкогольных коктейлей.

Да… его жизненные потребности были невелики и полностью удовлетворялись.

Его смело можно назвать человеком состоявшимся и полностью счастливым.

Еще он было человеком очень осмотрительным и неглупым. И он ни за что бы не сунулся в двенадцатый сектор в такое неспокойное время. Но выбора не было — губернаторский приказ недвусмысленно велел всем без исключения медработникам этого сектора явиться на рабочие места и быть на связи. Ценой немалых усилий ему удалось отсрочить неизбежное, но, когда пришло третье уведомление, ему пришлось отправиться в клинику. Иначе ему грозила потеря лицензии, блокировка счетов и тяжкие разбирательства с властями. А этого и врагу не пожелаешь.

Одна радость — вроде как там все улеглось. По улицам рядом со шлюзом медленно двигались одинокие патрульными машины, лампы горели ярче обычного, коридоры были пусты, а роботы уборщики сгребали мусор и старательно отмывали пол. Электрокар нервного доктора Макинтоша медленно миновал пару перекрестков и, не встретив никакой опасности, свернул к клинике «Второй рассвет». Он недовольно сжал губы — мальчишка Виктор так и не вышел на связь. Наверняка сбежал и бросил клинику на произвол судьбы. Хотя может он все еще там и держит оборону, но у него нет выхода в сеть. Что ж… в таком случае он будет более милостив.

И чем спокойней было в коридорах, тем спокойней и привычней текли и его мысли.

Беседы… дрожащие фигурки никчемных оборванцев… уродливые культи и беззубые челюсти…

Именно об этом мистер Плэй Макинтош думал, заезжая в послушно открывшийся по сигналу браскома автомобильный бокс клиники. Еще он думал, что сегодня обязательно остановится по пути домой, если посчастливится отыскать какого-нибудь доходягу для беседы. Мысленно он уже представил себе дрожащую под рваным плащом почти неодетую молодую сиротку с истощенным лицом и полными отчаяния пронзительными карими глазами…

Представить до конца эту манящую сцену он не успел — едва переступив порог внутреннего помещения клиники «Второй рассвет» он замер, когда ему в переносицу уперся ствол чуть дрожащего игольника, зажатого в грязной лапе мужчины в окровавленных бинтах и с безумным взглядом на перекошенном щетинистом лице.

— Мама… — сказал мистер Плэй Макинтош, медленно поднимая руки.

Ствол вдавился сильнее, в мягкое податливое плечо вцепились костлявые пальцы, а в ухо прохрипел абсолютно невменяемый голос психопата:

— Ты еще кто такой, мразота одеколонная⁈