Без пощады 3

Снял комбинезон, он достал из контейнера АКДУ нужную сумку, превращенную в хранилище лекарств и гигиенических средств. Раскладывая все на створках закрывшегося контейнера, Вертинский даже не замечал, насколько скупы и верны движения его рук, с какой машинной аккуратностью он раскладывает дозеры, дезинфицирующие салфетки, рулон пластыря, скальпель, тюбик с медицинским клеем. Он действовал как машина с идеально выверенной программой, а когда пришел момент заняться завязшими в плоти стальными иглами, он не промедлил и секунды, сразу сделав первый точно выверенный разрез. Нортис знал, что можно загрузить в браском нужную программу, после чего настроить соединение с глазными имплантами — и он превратится во вполне неплохого полевого медбрата. А если позволяет конфигурация протезов, то и достаточно умелым хирургом — правда тогда, его рука будет действовать самостоятельно, а он превратится в зрителя. Но сейчас ничего такого не требовалось. Поставить укол, продезинфицировать, делать разрезы, промокнуть кровь, подцепить хвостовики игл и аккуратно извлечь их из плоти, после чего зашить раны парой стежков и залить все медицинским клеем. Сверху для верности наложить пластырь и наконец пройтись смоченным в дезинфектанте тампоном, стирая остатки крови с тела. Не делая пауз, осмотреть все тело с ног до головы и наконец заняться снова кровоточащими культями ног — долгий переход сделал свое дело. Выполнив все необходимые процедуры, киборг оделся, собрал и убрал аптечку в контейнер, туда же отправив пропитанные кровью тампоны, по-прежнему действуя скорее, как машина, чем человек. Даже вроде утоленное, но вновь проснувшееся чувство голода он интуитивно оценил как «нехватка белка» и полез за одним из немногочисленных протеиновых батончиков.

Методично переживая тугую массу, он вернулся к экрану и замер, наблюдая, как неспешно заполняются два бара — в чужие дроны перетекали скопированные данные из его боевых крыс. Принцип движения теперь иной, но писать под это код не требуется — все необходимое и так имелось. Осталось только залить матрицы, а затем, образно выражаясь, слить разумы с полностью готовыми телами. Когда процесс загрузки завершился и начался следующий куда более долгий этап, Нортис вышел в корневое меню терминала и задумался над тем, как еще он может использовать эту тупую, но исполнительную штуковину. Вроде как он выжал максимум, не притронувшись лишь к выходу во внутреннюю сеть шахты.

А оно ему нужно?

Да и стоило ли заморачиваться?

Насколько он помнил, от сети почти ничего не осталось, к тому же во время работы на Рома он изменил ее настройки, превратив в куцый огрызок, действующий полностью независимо от города над головами. Эти жалкие остатки некогда протяженной сети позволяли соединиться с заново запущенными роботами и…

Хм…

Приняв решение, Нортис снова подключил браском к терминалу, дождался появления старомодного командного окна и защелкал клавиатурой, вводя первый запрос…

53.

— Это мой сын! — опытный полицейский сержант больше не выглядел невозмутимым стальным слитком. Дергаясь в руках схвативших его подчиненных, он с хрипом пытался высвободиться, продолжая кричать — Мой сын, мать вашу! Мой сын! Ублюдки! Гребаные ублюдки!

Звериным усилием выдернув руку, едва не вывернув себе плечевой сустав, он вбил кулак в лицо повисшего на нем подчиненного, а когда тот разжал хватку, повернулся к следующему. Ему почти удалось, но на него навалились еще трое и все вместе они повалились на пыльный пол рядом с открытой настежь кабиной лифта и… рядом с мертвым телом Мудсона младшего.

— Ублюдк-и-и! Пустите!

Завыв, сержант попытался приподняться и каким-то невероятным образом ему это почти удалось, он начал поднимать лежащих на нем трех здоровых мужиков в полном полицейском облачении, но сил не хватило и он рухнул на пол, где и затих, с усилием хватая разреженный воздух искривленным ртом. Чуть отдышавшись, сумев стряхнуть с глаз багровую пелену бешенства, он приподнял голову и взглянул на двух стоящих у стены странно одинаковых парней в черных комбинезонах и воздушных масках. То самое обещанное подкрепление из безопасников. Они и сообщили о распластанном на полу лифта трупе его сына.

— Он пошел встречать вас — эти слова прозвучали обвинением.

— Сожалею о твоей потере, сержант — спокойно ответил старший из безопасников, глядя на лежащего копа с бесстрастием всякого навидавшегося человека — Такие нынче времена.

— Да пошел ты! Ублюдки! Ваша вина!

— Мы обнаружили его уже мертвым. В доказательство готовы предоставить непрерывный поток видео данных — он постучал себя по закрепленному на бронежилете объективе камеры — Мы следовали указанным маршрутом, вызвали лифт, и он прибыл с мертвым телом твоего сына, сержант.

— Убью… — прошипел сержант и дернул плечами — Слезьте с меня!

— Сержант, а вы не…

— Слезьте! Я хочу увидеть лицо сына… — почти прежним своим голосом приказал Мудсон и через пару секунд его уже подняли на ноги.