Без пощады

- По мере разрастания инфекции? - спросила Ивоннель.

Киммуриэль не мог понять, искренне ли она спрашивает, или Ивоннель тоже отступила от пропасти, к которой он их подвёл. Он был удивлён распространившемуся внутри странному чувству спокойствия. У псионика не осталось жажды мщения дому Бэнр — он чувствовал, что достойно отплатил, не Бэнрам, а заразе Ллос, просто рассказав правду об этой зловредной твари.

Правда — лучшее противоядие, особенно для тех, кто так долго жил во тьме.

Судьба Киммуриэля была в его руках. Он знал, что сбежать отсюда будет непросто, и что не сможет спастись от собравшейся здесь силы — разве что разум улья предложит ему убежище..

Да, это была его единственная надежда, потому что даже Джарлаксу было не совладать с таким масштабом событий!

Однако, как ни странно, Киммуриэль не хотел убегать — как бы ни сложились обстоятельства.

Он чувствовал свободу, чувствовал себя так, будто наконец-то уже сбежал.

- Всё решится в следующие мгновения, - прошептал Энтрери двум своим спутникам внутри их надразмерного кармана.

- А если решится не в нашу пользу? - предупредила Далия. - Если Ивоннель примет сторону тех, кто желают поддержать войска Меларн, тогда твоя вера в неё обрекла нас. Нам некуда бежать и негде спрятаться.

- Она не предаст, каким бы ни был её выбор, - сказал Энтрери.

Далия возразила:

- Предаст! Потому что знает, что она, что её богиня будет знать! Никогда не думала, что ты такой дурак.

- Верь в неё, - предложил Вульфгар, вызвав острый взгляд Далии.

- И поставить на это свою жизнь? - отозвалась она. - Зачем?

Вульфгар посмотрел на Энтрери, но у того тоже не нашлось ответа.

- Нам нужно уходить, - настаивала Далия. - Немедленно! - она шагнула к окну в материальный мир.

- Нет, - ответил Энтрери, вынудив её замереть.

- Мы умрём страшной смертью.

- Я готов рискнуть.

- А если я не готова?

Он промолчал.

- Почему? - спросила Далия. Она с отвращением взглянула на Вульфгара, затем снова на Энтрери. - Ради них? Ради твоих друзей?

Энтрери пожевал губу, но кивнул.

- Я знала, что в конце концов ты выберешь их, - сказала Далия.

- Выберу? Почему я вообще должен выбирать?

- Лучше бы Дзирт умер на холме в тот день, когда мы разошлись, - сказала Далия, и её голос звучал как труба чистого недовольства.

Энтрери заметил, как нахмурился Вульфгар.

- Ты сказал, что это была случайность, - сказал он Далии. - Несчастный случай.

- Так и было, но что с того? - ответила она. - Если бы Дзирт погиб, я бы просто пожала плечами. Он заслужил.

Энтрери продолжал молчать, глядя на женщину.

- Я пришла за тобой, когда ты в этом нуждался, - сказала Далия. - Я отправилась за тобой в дом Маргастер.

Он кивнул.

- А теперь ты выбираешь их?

- Теперь я прошу, чтобы мы оба выбрали наших союзников, - ответил Энтрери.

- Твоих друзей?

- И друзей Далии тоже.

- Я не собираюсь ради них умирать, - ответила она и подошла к окну. - Ты со мной?

Энтрери долго смотрел на неё, потом покачал головой. Он хотел объясниться, но прикусил язык, поскольку Далия не стала ждать, выбросила наружу верёвку и вылезла следом.

Вульфгар глубоко вздохнул, затем повернулся к Энтрери и одобрительно кивнул.

Энтрери никак не отреагировал.

- Накопительный эффект, - тихо сказала Ивоннель, обращаясь к Квентл, после того как они обе удалились для размышлений и в первую очередь — для погружения в свои воспоминания, в самые древние воспоминания, подаренные им опытом верховной матери Ивоннель Вечной.

Квентл не могла поверить в то, что узнала. Вместо того, чтобы прожить события — и что более важно, постепенно мрачневшие чувства, которые привели их к текущему моменту — она обратилась к самым ранним воспоминаниям и сопровождающим их эмоциям — надежде, радости, свободе — и сравнила их с глубоким мраком более свежей памяти.

Контраст был слишком велик, чтобы его игнорировать. Взгляд на эмоции, поступки, жизненные ценности верховной матери Ивоннель Вечной в последние годы её жизни показал Квентл и Ивоннель совершенно иной способ смотреть на окружающий мир.

- Как это произошло? - спросила Квентл. - Как мы стали такими?

- По одной лжи, по одному плохому поступку за раз, - ответила Ивоннель, повторяя недавние замечания Киммуриэля.

- Мы должны рассказать нашему народу, - сказала Квентл.

- И они нам не поверят.

- Мы должны... - начала спорить Квентл, но не могла не согласиться с логикой собеседницы.

- Накопительный эффект, как он и сказал, - заметила Ивоннель.

- Теперь я понимаю. Моя мать — и теперь я знаю, что могла бы назвать её так в ранние дни — из тех ранних дней не похожа на верховную мать Бэнр, которую я знала. Это чувствуется даже через её воспоминания, даже через эмоции в этих воспоминаниях. Тьма Ллос густеет так незаметно — по волоску за раз.

- И народ, который мы должны убедить, уже полон этого мрака, - напомнила Ивоннель. - Они предпочитают находиться в темноте.

- Что нам делать?

- Я не знаю, зато знаю, что не стану сражаться против дварфов Гонтлгрима. И не стану ловить Закнафейна ради удовольствия Ллос.

Верховная мать Мензоберранзана какое-то время смотрела на неё, потом ответила:

- Я тоже. И дом Бэнр.