Без пощады

Шерон не ответила, и улыбка впервые покинула её лицо — хотя Реджис не был уверен, хорошо ли это или сулит злой рок.

- Тогда что это такое? - спросила Ивоннель, указывая на кокон Энтрери.

- Дело его собственных рук, разумеется.

- Лжец! - заявила Далия, прыгнула вперёд и угрожающе занесла посох, хотя движение заставило её поморщиться от боли. - Это сделал ты!

Шерон просто мило взглянула на неё, и Далия замолчала. Её лицо исказилось, она прикусила губу, а в глазах проступили слёзы. Её уверенная поза перешла в дрожь, но через пару мгновений сильная женщина отшатнулась, пытаясь вдохнуть, пытаясь закричать, в ужасе мотая головой.

- Неужели это было необходимо? - спросила Ивоннель.

- А ты предпочла бы вот так? - спросила Шерон, кивнув на кокон.

- А разве в этом тоже была необходимость?

Девочка пожала плечами.

- Верни его, - сказала Ивоннель. - Я прошу тебя об этом. Верни его в добром здравии. Его путешествие пока что не завершилось. Его путь изменился — если бы не... ты, которого не должно быть здесь в этом воплощении. Может ли Артемис Энтрери не идти по дороге до конца своих дней, возможно, к менее суровой цели?

- Он шёл дольше, чем положено любому человеку.

- Но путешествие было крайне интересным.

Шерон снова улыбнулась, даже хихикнула, и кивком выразила своё согласие.

- Ты не видишь здесь проблемы? - спросила Ивоннель. - Ты вмешиваешься. Тебя не должно быть здесь, и ты выносишь окончательный вердикт по поводу того, что ещё не достигло окончания.

Шерон вздохнула, пожала плечами и снова вздохнула.

- Я знаю, что говорю правду, - сказала Ивоннель. - Ты и сам об этом знаешь — знал с самого начала. Или ты из тех, кто может заставить всех не лгать самим себе — всех, кроме самого себя?

Это вызвало у Шерон смешок — как будто искренний.

- Браво, проницательная дроу. Интересно, насколько проницательной ты окажешься в конце?

Девочка улыбнулась и вздохнула.

- Возможно, мне пора уходить, - согласилась она, посмотрела в сторону, на кокон, и издала резкий шипящий звук. Кокон немедленно начал растворяться... превращаясь в новых ос.

- Нет! - воскликнула Далия и шагнула в ту сторону. Она отступила, когда поднялась уже вторая туча насекомых, похожая на первую, но другого оттенка. Затем она отступила ещё дальше, Атрогейт взвыл и присоединился к ней, а Реджис спрыгнул с кареты. Две стаи насекомых вступили в бой — оса против осы, кусаясь и жаля, сражаясь друг с другом — взаимная смерть в общих объятиях, безумная война крохотных созданий, настолько равных по силам, что стаи истребили друг друга.

- Видишь? - спросила Шерон, когда последняя оса рухнула на землю и погибла. - Всегда найдётся другое имя.

На земле закашлялся Артемис Энтрери. Он скорчился, его вырвало — а потом мужчина сел, обхватив колени и сотрясаясь от дрожи. Далия и Атрогейт бросились к нему.

- Это было... интересно, - сказала Шерон, обращаясь к Ивоннель. Девочка полетела обратно по южной дороге, по пути становясь всё более прозрачной.

Реджис вышел с другой стороны кареты и с потрясением увидел, что Ивоннель бросилась бежать следом.

- Шерон! - окликнула она. - Совесть!

- Совесть? - переспросил полурослик, и его глаза широко распахнулись, когда он начал понимать.

Полупрозрачная девочка замерла и обернулась.

- Скажи мне, - попросила Ивоннель.

- Сказать?

- Небеса или ад? - спросила жрица. - Можешь мне сказать?

- Для тебя? - недоверчиво поинтересовалась Шерон, заметно потрясённая — как будто сам вопрос настолько выходил за мерки разумного, что его вообще нельзя было задавать.

- Нет, - прояснила Ивоннель. - Я знаю, что этого ты рассказать не можешь. Но... для всех. Для всех нас. Для всего мира и тех, кто в нём обитает. Я спрашиваю тебя — того, кто видит лучше всех нас, к чему всё идёт? Какая чаша весов перевесит?

Девочка рассмеялась над ней.

- Скажи мне, - умоляла Ивоннель.

- Скажи себе сама, - и Шерон полетела в ничто.

Реджис подбежал к Ивоннель, которая внезапно вздрогнула, дёрнула головой и громко охнула.

- Что? - спросил полурослик.

Ивоннель не ответила — Шерон сказала только ей. В её разуме голос девочки прошептал: «Дуга разума клонится к небесам. Тьма немногих может привести к аду».

- Что? - повторил Реджис.

Ивоннель улыбнулась и закивала.

- Что? Ты должна сказать!

- Это длинная игра, друг мой, - ответила ему Ивоннель. - Долгий путь. Но не теряй веры, ведь теперь я считаю, что его стоит преодолеть.

- Что? - снова спросил Реджис обрывающимся голосом. - Ты скажешь мне, в чём дело, или нет?

- Ты уже знаешь.

- Как её звали?

- У неё много имен.

- Совесть?

Ивоннель взглянула на Реджиса и улыбнулась, затем пошла заботиться об Энтрери.

Реджис не следил за ней. Он смотрел на южную дорогу, где полностью пропала девочка, Шерон. Он смотрел так, как будто по-прежнему видит её, и у себя в голове действительно видел — прокручивая в голове прошлые встречи.

Он взглянул в сторону — на секундочку — увидел Далию, и задумался о том, как по-разному они с эльфийкой отреагировали на призрак Шерон.

Сам Реджис был странно спокоен, но Далия — совсем наоборот.