Без пощады

Он шагал вразвалку и казался со стороны медлительным и неуклюжим. Быстрым он действительно не был, но зато был ловок. Ловок и хитроумен. И к тому же смел.

Он украл кошелек у капитана городской охраны так незаметно, что тот завопил лишь после того, как вошел в таверну и заказал себе вина.

Но к тому времени толстый мальчишка уже покупал себе сладости в трех кварталах от места кражи.

Его большим недостатком, однако, была легко запоминающаяся внешность.

Капитан охраны, к сожалению, совершил серьезную тактическую ошибку. Он начал выкрикивать угрозы жестоко наказать воришку до того, как преступник оказался в его руках.

Юный толстяк завопил и бросился бежать. Он боялся, что его заберут в рабство или искалечат. А то и отрубят голову.

Ему удалось скрыться и вернуться к Саджаку ещё до того, как тот проснулся.

Сердце мальчишки продолжало отчаянно колотиться, хотя дыхание уже успокоилось. На этой неделе его едва не схватили трижды. Шансов ускользнуть в следующий раз становилось все меньше. Скоро все начнут искать толстого и смуглого воришку с ловкими руками. Настало время отсюда уходить.

Но старикан двигаться не желал. Он, видимо, решил пустить здесь корни.

Необходимо срочно что-то предпринять.

Саджак неожиданно пробудился.

– Что ты теперь затеял? Опять хочешь украсть мою еду? – выпалил он и протянул руку к сумке. Сумка оказалась полной. – Откуда? – прошамкал старец.

Жирный мальчишка ухмыльнулся. Он всегда покупал черствый хлеб, зная, что зубы у старика никуда не годятся.

– Воруешь? – Саджак с трудом поднялся на ноги. – Я проучу тебя, жалкий прыщ!

Что-то срочно необходимо делать.

Когда старец утомился и экзекуция закончилась, мальчишка заныл:

– Господин, приходил человек, когда ты был спанный.

Итак, время настало.

– Какой человек? Я никого не видел.

– Он приходить, когда господин был в медитации. Знаменитый в городе человек. Предлагать оболов тридцать за гадать по куриным кишкам, чтобы выбрать жениха для дочери. Один богатый, другой бедный. Человек хочет богатого, а дочь любить бедного. Чтобы был секрет от дочери, сказал приходить в полночь. Лично я сказал, что господин иметь суверенные познания преодолеть любовь, которые может употребить за двадцать оболов экстра.

– Лжец! – Его посох бессильно опустился. – Двадцать и тридцать? Значит, в полночь?

Предложение означало изобилие вина и сладостное забытье.

– Истина произнесена мною, господин.

– Где?

– На Верхней улице. У Ближней дороги, неподалеку от Фадема. Ворота стоять открытыми.

– Пятьдесят оболов? – злобно хихикнул Саджак. – Передай-ка мне мои зелья. Я намешаю ему такую отраву, от которой даже на жабе вырастет шерсть.

Жирный подросток мог спать в любых условиях, но сейчас, в ожидании полуночи, он не мог сомкнуть глаз.

Дождь начался, как всегда, через час после наступления темноты. Старик завернулся в плащ, а толстый мальчишка – в свои лохмотья. Наступило время либо признаться во лжи, либо продолжить начатое.

Мальчишка решил продолжить.

Он помог господину взобраться на спину облезлого осла и повел животное по тихим улицам, стараясь выбирать самые темные и делая неожиданные повороты, чтобы сбить старика с толку. Ни грабители, ни стражники их не побеспокоили.

Их путь шел мимо замка Фадем – резиденции королевы Фадемы. И там никто ими не заинтересовался.

Наконец они достигли избранного мальчишкой места.

Аргон расположился на треугольном острове, связанном с другими островами дельты понтонными мостами. Вершиной треугольник был обращен вверх по течению, и оба рукава реки были в этом месте самыми узкими. Поэтому древние строители возвели здесь самые высокие стены, поднимающиеся прямо из воды.

В сотне футов ниже и в четверти мили к югу находился один из понтонных мостов. Он связывал столицу с пригородами, разместившимися на близлежащем острове. Далее за островом в темноте находились рисовые поля – основа благосостояния Аргона.

Но толстому мальчишке было на все это плевать. Экономика его не интересовала.

– С этого места надо идти пешком, – сказал он. – Важный господин бояться, что животные портить сад.

Старик поворчал, но все же позволил мальчишке снять себя со спины осла.

– Сюда, – сказал толстяк, беря Саджака за руку.

– Что б ты сдох! – просипел старец через минуту, поднимаясь из дождевой лужи глубиной несколько дюймов.

– Это уже второй раз! – Бах! – Ты делаешь это нарочно! – Бах! – Следующий раз обходи лужи стороной!

– Приношу нижайшую извинительность, господин. Клянусь быть наивнимательнейшим. – Уголки его губ искривились в ухмылке.

– О горе! На тропе опять лужа.

– Обойди.

– Достижение обхождения нет возможность. С каждой из сторон раскинуться цветники. Важный господин не возрадуется. Лично я свершать прыжок. Поддержу господина, когда он тоже свершать прыжок.

Он тщательно установил старца лицом в нужном направлении, а затем подпрыгнул на месте и, неестественно хрюкнув, произнес:

– Это так просто, господин. Но прыгать подальше, чтобы не замокнуть.

Старец выругался и потыкал пустоту впереди себя посохом.

– Вперед, господин. Прыгать! Важный хозяин сердится, если мы опоздать. Прыгайте. Лично я поймать.