Без пощады

— …а остальное я домыслил уже сам, — продолжил парень незаконченную фразу. — Умно! А что я еще мог подумать? Незаконными у нас в городе считаются только военные роботы, могут разнести купол в пыль за считанные минуты. Я ошибся. Ты говорил о другом…

— Ага! Дело-то совсем в другом, — уже в открытую рассмеялся итальянец и широким жестом пригласил к накрытому столу: — Садись. Это, конечно, не пицца, но после двухчасовой прогулки по шахтным туннелям я проголодался. Ну теперь ты понял, о чем речь?

— Теперь уже трудно не понять, — пожал плечами калека, пододвигая к себе пластиковую тарелку с овощным салатом. — Ты хочешь, чтобы я починил шахтных роботов. Правильно?

— Точно! А когда они наконец зафурычат, то потом…

— Стоп! — поднял ладонь Нортис. — Про «потом» я не хочу ничего слышать… хотя… твою мать! Вот ведь вляпался!

— Это верно, сынок, — усмехнулся Ром. — Вляпался по самые яй… уши. Только совсем тупой мут не сможет сопоставить два и два — заброшенную артианитовую шахту и рудодобывающих роботов. А ты на тупого не смахиваешь.

— Спасибо, — мрачно кивнул Нортис. — Я польщен. Вы хотите возобновить добычу артианита и воспользоваться для этой цели решили роботехникой корпорации. Правильно?

— Прямо в точку угодил! Если, конечно, этих клятых роботов в лепешку не прессануло — там ведь тот еще обвал был…

— Нет, — уверенно ответил юноша. — Они рассчитаны на такое стечение обстоятельств. Хотя определенные повреждения, конечно, есть — оторванные манипуляторы, искореженные выдвижные щупы и инструменты… О «Панцирях» можно вообще не беспокоиться — одно название само за себя говорит. «Проходчики» тоже не из хлипких будут — мощная титановая рама, гусеницы спрятаны под корпусом и защитными щитами. Скорей всего, побило периферию — сенсоры, осветительные приборы, камеры наблюдения. Но их легко заменить. Если кто и получил серьезные повреждения, так это «Сороконожки» — они длинные, метров восемь будет, если попали между двумя пластами, то их могло разорвать. А если ты верно назвал класс и маркировку — «Сороконожка 09EXLO», — то почти наверняка повреждения более чем серьезны.

— Это почему?

— Потому что буквенное обозначение «EXLO» означает Extra Long — особенно длинный корпус, специальная модификация. Но это все пока только на словах. Пустая болтовня. И я еще не дал своего согласия…

— А у тебя есть выбор? — поинтересовался внимательно слушающий Ромуальдо, ставя перед Нортисом наполненную до краев рюмку с «НЭПР Стандарт».

— Выбор есть всегда, — ответил калека, подцепил левой рукой рюмку и, отсалютовав Рому, опрокинул ее в себя. — Фуф-ф-ф…

— Ну как тебе водочка? — просипел итальянец, торопливо накалывая на вилку кусок консервированного мяса. — Неплохая, а?

— Понятия не имею, — чистосердечно признался парень, в свою очередь заедая опалившую горло жидкость салатом. — Водку первый раз в жизни пью.

— Да иди ты, — не поверил Ром, заново наполняя рюмки. — Ты же русский!

— И что? — хмыкнул Нортис. — Знаешь, эта национальная черта как-то обошла меня стороной. Поверь, не каждый русский пьет, так же как не каждый итальянец обожает пиццу. К тому же мне не стоит злоупотреблять алкоголем — не в моем состоянии, сам понимаешь.

— Это да, брат. Сочувствую, — понимающе кивнул собеседник, и они вновь опустошили рюмки.

Прислушавшись к своим ощущениям, Нортис почувствовал приятное тепло в желудке и легкий шум в голове.

«Уже дало», — мысленно подытожил он свое состояние и решительно перевернул свой стакан вверх дном. Словно соглашаясь с этим решением, сердечный имплантат рывком перешел на более быстрый режим работы — торопился прогнать отравленную алкоголем кровь через печеночные фильтры. Машине не объяснить, почему глупые люди добровольно и старательно накачиваются смертельным ядом.

— Мне хватит, — жестом калека остановил разошедшегося итальянца, но увидев его неподдельно расстроенно лицо, добавил: — Хотя от банки пива не откажусь. Чтобы поддержать компанию.

— Вот это дело! Теперь вижу, что ты наш парень! Держи! — Ромуальдо самолично откупорил тубу, стряхнул шапку пены и протянул пиво Нортису. — За родителей!

— Погоди! — дернулся калека и глухо произнес: — Тогда и мне водки.

— А пивком залакируем! — подхватил Ром, сноровисто набулькивая в стаканчик водки до самых краев. — Ну, за родителей!

— За родителей! — поддержал тост парень и одним большим глотком опустошил рюмку. — Пусть земля им будет пухом.

Над столом на некоторое время повисла тишина. Ромуальдо поспешно накалывал на вилку маринованные листья салата, а Нортис мрачно смотрел на свою тарелку, думая о чем-то своем.

— Знаешь, временами ты похож на русского больше, чем я сам, — наконец нарушил молчание калека. — И пьешь как русский.