Без пощады (ЛП)

Киммуриэль знал, что должен сделать с Бревиндоном Маргастером. Он должен был встретиться с Маргастером в бою и заставить Азбиила выйти на поверхность, затем каким-то образом уничтожить филактерию и вмешаться в битву за физическое тело мужчины.

Однако оставалась проблема, которая могла оставить Киммуриэля наедине с могущественным демоном, если он не сумеет разрешить её и найти ответ на самый главный вопрос:

Почему промахнулся Вульфгар?

Вывод был неизбежен, тем более для опытного псионика: мысли варвара прочитали, ведь Вульфгар был слишком умелым воином, чтобы выдать противнику свой будущий удар. Но как такое могло произойти в то время, когда Киммуриэль был связан с Вульфгаром, поддерживая его кинетический барьер? Псионик должен был почувствовать любое вторжение. В разуме улья он многое узнал об Азбииле. Азбиил был не совсем демоном, по крайней мере не воплощением демона, а скорее эльфом — когда-то был эльфом. Упоминания о псионических способностях отсутствовали, и в любом случае — как мог Киммуриэль не почувствовать подобную магию на Вульфгаре?

Был ответ, единственный ответ, и хотя он был ослепительно очевидным, Киммуриэль никак не мог его принять.

Однако пришлось. Он снова обдумал последние воспоминания, которыми поделился с ним Увунивиск, образы, сопровождавшиеся настроением и словами, хорошо знакомыми Киммуриэлю Облодре из Мензоберранзана Ллос.

Знакомые мысли, даже шокирующие мысли в неожиданном месте. Киммуриэль никогда — никогда не чувствовал ничего, подобного вкладу Увунивиска в разум улья, даже когда всеобщее объединение иллитидов было сосредоточено на Мензоберранзане, доме Облодра или госпоже Ллос. Манера мышления Увунивиска, намёк на наслаждение не просто хаосом, но разрушительным хаосом, был не тем, чего Киммуриэль мог ожидать от дисциплинированных пожирателей разума, всегда сохранявших контроль над ситуацией.

Это напомнило ему о другом опыте, опыте Торила. Слова, настроение воспоминаний Увунивиска пришли прямиком из Рощи Богини, самого священного алтаря госпожи Ллос в Мензоберранзане.

Одного лишь этого было мало, чтобы так сильно насторожить Киммуриэля — но дело в том, что эти конкретные воспоминания не имели отношения к Азбиилу, как выяснил псионик после долгих размышлений. Нет, это была посторонняя, предложенная память.

Хотя нет, так тоже неверно. Не память.

Наконец-то во всём разобравшись, Киммуриэль получил ответ. Он оценил это с точки зрения собственных воспоминаний, которыми почти не делился с разумом улья. Ужасных воспоминаний о падении дома Облодра.

Которое тоже предстало перед ним в новом свете.

Он отправился к Вульфгару в его покои с Милашкой Чарли и Даб'ней.

— Сейчас? — с нетерпением спросил варвар. Он поднялся со стула и шагнул к Клыку Защитника, стоявшему у стены.

— Пока нет, — сказал ему Киммуриэль. — Но скоро. Сегодня, если я вернусь.

— Куда ты? — спросила Даб'ней.

— Тебя это не касается, жрица, — ответил он с немалой враждебностью, тем более после того, как заново пережил воспоминания о падении дома Облодра. Но почти немедленно смягчился и задумался над возможностью того, что действительно не вернётся после своего опасного предприятия. В таком случае Даб'ней может оказаться для него лучшим вариантом.

— Если я не вернусь, доставь это сообщение, — телепатически проинструктировал её Киммуриэль. Он задумался, кому конкретно стоит сообщить о своих открытиях. Джарлаксу, решил псионик, потом понял, что сейчас не время для осторожности, и передумал. Верховной матери Квентл, Ивоннель Бэнр — да, им и только им. Но тайно, и ничего не рассказывая матери Жиндии Меларн или старшей жрице Сос'Ампту.

Даб'ней растерянно смотрела на него, и недоумённое выражение лишь усиливалось по мере того, как Киммуриэль передавал ей своё послание. Он подошёл к жрице и нежно положил ладонь ей на лоб, передавая определённые воспоминания, своё объяснение и увязывая всё это воедино.

Он нашёл женщину готовым сосудом для подобной ереси, и лишь во время этого обмена понял истинную глубину отступничества Даб'ней.

— Хорошо. Очень хорошо, — подумал он.

— Ты просишь меня рассказать всё это верховной матери Мензоберранзана? — недоверчиво поинтересовалась Даб'ней. — Это верный путь к смерти! Она сделает из меня драука, не успею я прошептать намёк, который отзовётся…

— Ты знаешь, что я прав в своих убеждениях, — сказал Киммуриэль.

— Это не имеет значения!

— Действительно, больше ничего не имеет значения, — отозвался Киммуриэль.

— О чём вы оба толкуете? — спросила Милашка Чарли.

— Ты ни за что не поймёшь, — буркнул Киммуриэль, даже не взглянув на неё.

— Может быть, именно ты сможешь убедить их — если покажешь всё так, как показал мне, — сказала Даб'ней.

— Это предпочтительно, — признал Киммуриэль. — Но сначала я должен подтвердить свои подозрения.

— Я думал, что сегодня мы идём за Бревиндоном, — сказал Вульфгар, но Киммуриэль не обратил на него внимания.

— Ты даже не проверил свои подозрения, но просишь меня рассказать о них верховной матери? — спросила Даб'ней, качая головой.