Без пощады (ЛП)

— Джарлакс, — подтвердил Энтрери, выглядывая из небольшого окна на местность внизу. Он скинул верёвку и выбрался из карманного измерения, скользнув на землю. Вульфгар последовал за ним.

Оказавшись снаружи, Вульфгар увидел, что это действительно Джарлакс, причём не один — рядом с ним были Реджис и Закнафейн.

— Как…? — хотел спросить Энтрери, но покачал головой и не договорил. Какой вообще смысл спрашивать этого дроу, откуда он знает то, что знает?

— Реджис сказал мне, что вы пришли сюда, — всё равно ответил Джарлакс, что, конечно, совсем не объясняло, как он нашёл надразмерный карман. Правда, у него была эта глазная повязка…

Джарлакс посмотрел на Вульфгара.

— Ты стал дядей, дружище, — сказал он с усмешкой. — Можно сказать. И да, дочь Дзирта и Кэтти-бри — такая же красавица, как все и ожидали.

— Я должен попасть домой, — сказал Вульфгар.

— Пожалуй, так будет лучше для всех нас, — раздался новый голос, и четверо как один обернулись, увидев приближавшихся Ивоннель с Киммуриэлем.

— Вы слышали? — спросила жрица Вульфгара и Энтрери.

Энтрери протянул ей диск яснослышания.

— Мы слышали.

— Дроу уходят? — спросил Вульфгар.

— Все, — подтвердила Ивоннель. — Уже на марше — или обратились в бегство, смотря какой дом тебя интересует. Они пытаются сбежать в тоннели нижнего Подземья, и подозреваю, используют множество различных маршрутов, когда они, как и мы, поспешат в свои охраняемые дома.

— Ну, не все, — хмыкнул Джарлакс.

— Что, по-твоему, будет делать Бреган Д'эрт? — Киммуриэль спросил у Ивоннель.

— Я не уверена, что буду делать сама, — ответила та. — Боюсь, то, что случилось со всеми нами, не имеет прецедентов.

— Только воспоминания Ивоннель, — сказал Киммуриэль, и женщина кивнула.

— Верни кольцо Кэтти-бри, как я и просила, — сказала Ивоннель Энтрери. — Я должна уйти и сражаться за мой дом. Мой настоящий дом, а не тот, что последние две тысячи лет был… заражён.

Она посмотрела на Зака.

— Присоединишься ко мне?

— Я даже не знаю, о чём ты говоришь. Я понятия не имею, что только что произошло.

— И я тоже, — раздражённо признался Джарлакс.

— Мне не хочется рассказывать, потому что я знаю, что вы не в силах осознать всю важность случившегося, — начала Ивоннель. — Но с другой стороны, как раз вы двое, может быть, больше других, поймёте достаточно, чтобы обрадоваться — и я уверена, что Киммуриэль сразу же дополнит мой рассказ.

— По правде говоря, вы не знаете Мензоберранзан. Даже ты, Джарлакс, который целую жизнь пытался разобраться во всём. Вы не в силах понять надежду, которую принесла нам эта огромная пещера все те тысячи лет назад. Да, надежду. Не гнев привёл нас туда, не страх. Это была надежда. Мы сбежали из мира тиранических королев и безумных королей, из края бесконечных войн и несправедливости. Мы нашли убежище, глубокую пещеру, полную магии фаэрцресс — хотя в то время мы этого не понимали — и удобную в обороне. Убежище, говорю я, ведь именно это означает слово «Мензоберранзан» на древнем языке дроу.

— Сотня семей, — продолжала она. — Десять тысяч тёмных эльфов. И у каждого был голос в семье, и у каждой семьи был голос в Пленуме, а самые крупные семьи обсуждали свои дела на Конклаве, который теперь вы знаете только как правящий совет. Тогда мы были не столько правителями, сколько слугами, внимавшими голосу каждого дроу. И это госпожа Ллос привела нас туда — когда её ещё не звали Паучьей Королевой.

Ивоннель тихонько рассмеялась и покачала головой.

— Теперь я хорошо помню, как я — точнее, моя тёзка — считала пауков отвратительными и пугающими созданиями, — добавила она. — Но как и множество других вещей, которые считались мерзкими и неправильными, с течением лет я и все остальные стали считать их нормальными и хорошими, даже возвышенными.

— А в этом… Конклаве… были мужчины? Хотя бы в Пленуме? — спросил Джарлакс.

Женщина снова беспомощно рассмеялась.

— К сожалению, нет, — ответила Ивоннель. — Я не пытаюсь сказать, что всё было идеально — или что мы далеко ушли от варварства и несправедливости, от которых пытались сбежать. Но всё равно, я настаиваю, что это был не тот Мензоберранзан, который вам знаком. Когда я вижу наш город по сравнению с тем видением прошлого, я испытываю ужас и безнадёжность.

Почти.

Но я не оставляю надежды. Потому что борьба того стоит.

Зак казался растерянным, как и Джарлакс, но Вульфгар кивал.

— Я только что рассказала вам, но не ожидаю, что вы поймёте, — сказала им Ивоннель. — Просто надейтесь. А моя тётя Квентл не может рассказать остальным…

— Твоя тётя Квентл? — спросил Джарлакс, вызвав широкую усмешку женщины.

— В конце концов, она и есть моя тётя. Она не может рассказать остальным, в особенности — другим верховным матерям, поскольку они не обладают тем даром, что есть у нас с ней.

— Памятью Ивоннель Вечной, — догадался Джарлакс.