Без права на измену. Ад в Раю (СИ)

— Никому не помогать, помнишь? – тётка заметила сострадание на моём лице. – Иначе будешь колоть лёд с утра до ночи.

Нет уж. Работать на воздухе, конечно, хорошо, но не зимой! Уж лучше на тёплой кухне вырезать гнилые части из картофеля. Тем более, здесь меня никто не торопит. Я специально старалась срезать в мусор как можно больше, ведь отходы варят и отдают женщинам из подвала.

— Сегодня мы останемся голодными, - бабуля кряхтя притащила мешок капусты и с грустью посмотрела на кучу очисток, которая была заметно больше почищенной картошки.

— Почему? – с недоумением спросила я.

— Не волнуйся, вас будут хорошо кормить, - она погладила меня по голове. – Еды выделяют на всех в нужном количестве, но считают его в сыром виде. На отходы выделяется десять процентов, а ты срезала все семьдесят. Значит, сегодня ужином будут кормить только беременных. Для вас размер порции считается в готовом виде.

Вот так, желая накормить списанных женщин, я оставила без ужина работающих. Чтобы я не сделала, всегда получается плохо.

— Простите, я не хотела. Но овощи же совсем гнилые! Мне сказали, что вы сами их выращиваете. Ещё не весна, не могли они все испортиться.

— Конечно, не могли. Мы специально отбираем плохие овощи к столу. Работай, девочка.

Капусту я чистила уже аккуратней – оставляла даже пожухлые листья, срезая лишь откровенно гнилые и почерневшие части. Забавно. Я всего лишь очищаю от кожуры овощи, но при этом решаю, кто будет сыт сегодня, а кто нет. Наверное, только сейчас я окончательно убедилась в том, что сопротивляться бесполезно – власти поставили слабый пол в положение выживающего. Любая попытка помочь кому-либо чревата последствиями, если не для тебя лично, то для других.

Глава 69

К тяжёлому труду я привыкла очень быстро. Тётка выдала мне заношенный до дыр, нестиранный пуховик, валенки, рукавицы и тёплый платок на голову. Лом и лопата оказались не такими уж и сложными в эксплуатации – уже через неделю я специально оставляла пару метров неубранной земли, чтобы не менять род занятости. На кухне вообще всё было почти прекрасно: просеять муку, перебрать крупы, почистить яйца... До реальной готовки меня не допускали, но я и не стремилась. В монастыре готовят простую, нехитрую еду, меня же в центре перевоспитания учили ваять сложносочинённые композиции из дорогих продуктов. Здесь мои навыки никому не нужны.

Одно смущало – молодые женщины работали на территории монастыря только в будни, на выходные их увозили куда-то и возвращали под утро! Всех или почти всех, не знаю. Оставляли только меня и ещё двух новеньких. Убирая снег на въезде, я видела, как девушек рассаживают по автобусам и увозят. Счастливыми они при этом не выглядели.

— Даша, верно? – та самая девушка, что принесла мне расписание, тихо постучалась в дверь моей комнаты. – Меня в больницу забирают. Врачи обещают кесарево!

Последнюю фразу она произнесла с нескрываемой радостью, я же с удивлением уставилась на неё.

— Ты хочешь, чтобы тебя прооперировали?

— А кто не хочет? Четыре месяца свободы вместо двух!

— Говорили же год.

— Ну да год. Я как раз об этом. Тебе придётся заменить меня на выходных. Он хороший, не волнуйся. Ему просто нравятся полные женщины, да и запрещены им всякие извращения, - она смешно сморщила носик.

Девчонка явно из Рая. Иначе, откуда ей знать о «всяких извращениях», хотя... Кто знает, каким был её муж.

— В общем, причинить нам вред никто не имеет права. Только классический секс, даже минет под запретом. Мой быстрый и подарочки приятные дарит, - она покружилась, демонстрируя мне свою одежду для беременных, сшитую из качественных материалов.

Джинсы на широкой резинке, тёплый джемпер с воротом. О, да! Я бы за такое душу дьяволу продала. Мне до сих пор приходится носить райские пеньюары, которые трещат по швам и старьё, выданное мне тёткой.

— Он?

— Да, он. Он из Золотого списка, представляешь? Денег – куры не клюют. Будь с ним ласкова, пожалуйста. Всё же к нам ехать далековато, не хочу, чтобы он разочаровался.

— Почему? – девчушка явно разболталась, что, как минимум странно, для этого места.

— Смотри. Я рожу, подлечусь, вернусь к нему, опять забеременею. Ты тем временем тоже родишь и... – она начала считать что-то на пальцах. – И так по кругу.

Девочка явно не сильна в математике, но очень хочет верить в свой счастливый билет в виде неизвестного женатого мужчины из Золотого списка.

— Постой. Вас заставляют заниматься сексом?

— Ну да. Зато работать почти не заставляют. Мы целыми днями ерундой всякой занимаемся – яйца из-под кур вытаскиваем, картошкой кидаемся, банки с компотом переставляем. Короче, ничего не делаем по сути. Тебе самой не надоело дворы от снега чистить? Всё, я что-то заболталась. Нужно вещи собрать и валить отсюда. Люби его, как я любила. Пожалуйста, - она послала мне воздушный поцелуй и убежала.

Да какого... Моему возмущению не было предела. Монастырь – место без мужчин! Так я думала, а они, оказывается, приторговывают беременными девчонками. Это уже за гранью. Неужели опять? Какой сейчас день недели?