Без права на ошибку

— Лизу, вашу дочь, свою связную, я нашел в парке города, где должна была произойти наша встреча. Она была тяжело ранена в живот, истекала кровью. Непонятным образом, тяжелораненой ей удалось оторваться от преследования фельджандармов, добраться до города, прийти на встречу со мной. Мне удалось на руках ее вынести из парка, перенести в свой автомобиль. Она умерла на моих руках от этого своего ранения в живот. Перед смертью она мне рассказала, что ее предали, но она не знала, кто именно. На парашюте ее выбросили прямо над расположением батальона фельджандармов. Еще в воздухе во время приземления на парашюте она получила это свое смертельное ранение! Вашей дочери все же удалось уйти от преследования фельджандармов. Она знала немецкий язык и, когда ее преследовали фельджандармы, то ей удалось подслушать разговор двух фельджандармов. Так вот те говорили о том, что их батальон еще вчера получил срочный приказ передислоцироваться в эту точку, там они должны были ожидать выброски советской парашютистки. Только два человека помимо нее, по ее словам, знали о том, что моим связным, сброшенным с парашюта в этой точке Белоруссии, будет женщина.

— И кто же они?

— Некто полковник Жихарев…

— Ее бывший муж, отец второго ребенка! Я и мой муж начали работать в ВЧК у Дзержинского еще в 1918 году, сделали карьеру, но в 1937 году мужа арестовали и расстреляли, как врага советского народа, как японского разведчика. Меня и дочь не тронули, но меня уволили из органов, правда, дали эту квартиру. Лизу приняли в спецшколу НКВД, где она стала радисткой. По окончанию школы ее распредели на работу в наркомат внутренних дел, она стала работать одним из секретарей Лаврентия Павловича. Там она встретилась, познакомилась с этим самым Жихаревым, работавшим тогда начальником охраны наркома.

— Извините, мадам, что прерываю ваш рассказ. Нам нужно поспешить, как можно быстрей, покинуть эту квартиру! Через некоторое время здесь будет черт знает, что твориться! Нам нужно, как можно дальше, уехать от вашего дома! Внизу у подъезда нас ждет автомобиль, так что поспешите.

— Хорошо я буду готова ровно через две минуты! Ой, молодой человек, мне кажется я кое-что забыла вам передать, что для вас оставила Лиза! Анечка, миленькая, не плачь, я вернусь ровно через минуту!

Лизина мама снова побежала в соседнюю комнату, чтобы вскоре появиться на ее пороге с каким-то зеленым ящиком в руке. В этот момент оглушительно прогремел пистолетный выстрел. Васька не поверил своим глазам, наблюдая за тем, как эта пожилая женщина вдруг замерла на месте. Зрачки ее глаз расширились, она с некоторым удивлением посмотрела на Ваську. Но так не произнеся ни единого слова, почему-то медленно начала всем своим телом оседать на паркетный пол.

Только тогда Васька перевел свой взгляд в сторону, откуда раздался этот проклятый выстрел. Стрелял лейтенант энкеведешник, по непонятной причине он вдруг ожил. Сейчас он лежал на полу и, приподнявшись на локтях, смотрел на женщину, а ствол маленького браунинга все еще дымился в его правой руке. Лейтенант Лавриненко попытался прицелиться и в Ваську, но на этот раз у него попросту не хватило сил поднять, оторвать от пола свой браунинг.

В этот момент громко, требовательно заплакала Анечка, ей, видимо, в этот момент потребовалась женская нежность и ласка. Плач ребенка заставил Василия очнуться, выйти из ступора, он подскочил к маме Лизы, чтобы проверить биение пульса на ее шее. Сердце женщины не билось! Васька оторопело посмотрел на лейтенанта. Тот все еще пока находился в сознании, понимал, что скоро умрет, но тем не менее чему-то улыбался. В трех шагах от него на паркете лежала мама Лизы, она лежала навзничь на спине, она не улыбалась, ее тонкие губы были плотно сжаты. Рядом с ней валялся проклятый зеленый ящик, он раскрылся при падении, от удара о паркетный пол. Несколько мгновений Ваське хватило на то, чтобы этом зеленом ящике узнать советскую переносную рацию «Север».

— Проклятая война, каждый день столько нормальных людей на ней умирает! — Мысленно прошептал Альфред Нетцке. — Забирай рацию, ребенка и, как можно быстрей, беги из этой квартиры! Да, и, пожалуйста, Вася, ты уж свидетелей всего произошедшего в этой квартире за собой не оставляй!

2

— Ладно, так и быть заберу у тебя, сама займусь воспитанием твоей дочки! Но, как только закончится война, ты уж, давай, возвращайся, забирай ее к себе! — Сказала Наталья Георгиевна, качая на руках плачущую Анечку. — Так нашу девчушку зовут Аней! Какое красивое имя для красивой девочки! А какая у нее настоящая фамилия и отчество?