Без права на отказ (СИ)

Яков погладил моё горло, прикусил кожу на затылке и втянул воздух возле моей головы.

— Яков! — вскрикнула, шлепок по бедру и… Воздух закончился.

Он зарычал, а я застонала. Огромный, сильный, он взял меня без расшаркиваний. Я напряглась, — таким он был большим. Лёгкая боль и абсолютное удовольствие.

Он гладил меня по спине и боку, продолжая двигаться во мне. Казалось, что руки его везде, что сам он везде, что меня самой просто нет.

— М-м-м… — хотела обернуться, желая почувствовать вкус его губ. Он не позволил. Надавил мне на спину, наклоняя.

Уткнувшись носом в дерево стойки, я тяжело дышала, а он всё брал и брал меня, не давая ни мгновения на то, чтобы опомниться.

Подхватил под животом, заставив выпрямиться. Развернул к себе лицом и снова намотал волосы на кулак. Глаза его стали совсем чёрными, черты лица резкими. Верхняя губа его дёрнулась. Он толкнул меня к окну, впечатал в стекло. Холод обжёг спину, а Яков тут же придавил меня собой. Я ахнула — там, внизу, под нами был распростёрт ночной город. Светлый номер, темнота за окном…

— Нет… — запротестовала. — Нет… — попробовала вывернуться.

С улицы нас наверняка было видно, как на ладони. Какой тут этаж? Шестой? Седьмой? Я не помнила. Возбуждение, подавленное паникой, начало таять. И только взгляд Якова был всё таким же — опасное пламя, заставляющее меня гореть неведомым мне огнём.

— Нас же увидят, — когда он, подхватив под коленкой, отвёл мою ногу и закинул себе на бедро, выдохнула я.

Член его упёрся в моё лоно.

— И что дальше? — рычание одновременно с тем, как он опять овладел мной.

Я застонала. Затылком ударилась о стекло. Перед глазами плыло, отступившее возбуждение в мгновение стало сильнее прежнего. Яков приподнял мою ногу ещё выше. Всё быстрее и быстрее.

— Ничего, — зашептала, обхватывая его шею. — Ничего… — хотела поцеловать, но он резко сжал мои волосы. Взгляд в глаза и быстрые толчки.

Я прикрыла глаза. Прижалась губами к его шее. Аромат дорогого мужского парфюма окончательно лишил рассудка. Я превратилась в желание. Его пальцы вдоль моего позвоночника, его мощные глубокие толчки…

— Сзади ты всё-таки лучше, — только на секунду он вышел. Снова развернул меня.

Я налетела на стекло, упёрлась ладонями. Он внутри…

— Да… — просипел. Потёр мой клитор, сдавил и выпустил. Круговым движением по самой чувствительной точке. Снова сдавил.

— Да… — его сип и мой стон.

Я уже ничего не видела и не слышала. Огоньки внизу расплывались, превращались в размазанные блики. Живот свело, ноги ослабели, подкосились. Яков подхватил меня под животом и вогнал член так, что я закричала. И снова закричала — миллиард электрических разрядов пронзил меня. Дрожа, я что-то шептала, а он гладил меня между ног. Его проникновения становились всё быстрее и быстрее. Ещё и ещё…

— Хорошая девочка… — лбом он упёрся в мой затылок.

Я чувствовала, как он пульсирует во мне, как выплёскивается толчками его сперма. Чувствовала его удовлетворение, удовольствие, и от этого моё собственное становилось ещё сильнее. Пальцы мои оставили на стекле влажный след, когда ладонь соскользнула вниз. Я прижалась лбом, боясь, что всё-таки потеряю равновесие.

Яков крепко сжал мою руку. Оказавшись к нему лицом, я смутилась. Не знала, что говорить, да и надо ли.

— Надеюсь, ты не скажешь, что жалеешь?

— Не скажу, — отозвалась и отвела взгляд в сторону.

И я, и он были обнажены, но в отличие от меня Яков не чувствовал неловкости. Разглядывал меня, а я, ещё не отошедшая от случившегося, пылала. Бёдра были влажными, липкими, низ живота немного тянуло, грудь ныла. Вспышка, совершенно не походящая на то, что я знала до этого.

Глядя на собственное отражение в стекле, я поморщилась. Если собрать все крупицы наслаждения, испытанного мной с мужем, их бы не хватило и на десятую долю, что я получила с этим мужчиной.

— Вот и хорошо, — раздался его голос у меня за спиной.

В отражении я видела его размытый силуэт. Даже не подумав прикрыться, он прошёлся по комнате.

Я подняла свою разорванную блузку, но только хотела накинуть, он остановил:

— Это тебе сегодня не понадобится.

Я замерла. Он же наполнил бокалы шампанским. Поставил на кровать блюдо. Нерешительно я подошла и, прикрываясь скомканной блузкой, присела рядом. Он подал мне клубнику, перед этим щедро вымазав её сливками. Следом — шампанское.

— С чего ты взял, что я останусь? — взяла ягоду. Пригубила игристое вино.

— Тебя никто не ждёт.

— Нет, — ответила я, немного заколебавшись. — Но…

— Это был не вопрос, Мира, — прервал он меня. Положил ладонь мне на бедро и стал потихоньку массировать колено, продвигаясь всё выше. — Тебя никто не ждёт. Поэтому ты останешься. Я так хочу.

Первым, что я увидела, открыв глаза, было блюдо с остатками клубники, стоящее на тумбочке возле постели.

Вчерашний вечер и минувшая ночь не были сном. И отчёт в том, что сделала, я тоже себе отдавал. Присела, прикрываясь одеялом, хотя могла бы и не делать этого. В номере, как и в постели, я была одна. Ни вещей Якова, ни его самого. Только на столе возле железного ведёрка лежало…

Поднявшись, я подошла ближе.

— Сукин сын, — выдавила, взяв банкноты.