Без права на поражение (сборник)

поводить. Вдруг он в переписке с ней и на почту наведывается. Не исключено, что птичка

попытается здесь найти убежище».

— А если она на учреждение напишет?

— Не проходит. У него — секретарша-старуха. А мужик — женатый. Дети... должность...

Вечером второго дня Геннадий устроился за столиком в углу гостиничного ресторана

обдумать положение. Старшинов нравился ему, потому что вел себя, как подобает солидному

работнику: занимался делами без всякого постороннего беспокойства. После работы уезжал

домой, и на этом все кончалось. Утром его забирал тот же «Москвич». Как и ожидал Геннадий,

Светлана Обкатова, видимо, обрела в сердце привлекательного кустанайца всего лишь

временную прописку.

В приемную Старшинова Захарченко зашел в половине десятого. Деловитый, с портфелем

немного усталый.

Внимательно рассмотрев его, прическа проронила:

— Аркадий Васильевич на совещании у директора.— И, несколько оробев перед

несвойственным рядовым посетителям спокойствием, спросила довольно вежливо:

— А вы по какому делу?

— Из Алма-Аты,— ответил он.

— Будете ждать?

Вопрос прозвучал как приглашение.

— Когда появится? — последовало в ответ.

— Через час-полтора.

В кафетерии гастронома, возле которого ставил машину, Геннадий выпил пару стаканов

кофе. Посидел на скамейке в сквере. Притушив последнюю сигарету из пачки, пошел к

Старшинову снова.

Едеа увидев его, секретарь открыла настежь тамбур начальственного кабинета, известив:

— Аркадий Васильевич! Товарищ пришел.

Старшинов пожал гостю руку на середине ковровой дорожки. А тот, подождав, пока

закроются двери, улыбнулся ему и признался:

— Неудобно при посторонних. Я не из главка, я — из свердловской милиции: старший

лейтенант Захарченко. Здравствуйте.

— Откуда? — спросил хозяин. И сразу как-то полинял.

— Да, да, оттуда,— подтвердил Захарченко, сел в кресло возле приставного столика и

пригласил:—Присаживайтесь, пожалуйста... Я по поводу Светланы.

— Не понимаю...

— Я приехал поговорить, с вами о Светлане Обкатовой, с которой вы познакомились в

Свердловске.

— Ах, вот что! Понимаю...— Старшинов не мог усидеть, поднялся прошелся по кабинету.

— Все ясно. Но очень бы хотел попросить вас... У меня семья.

— Понимаю,— улыбнулся Захарченко,— У меня тоже есть. Слушаю.

Джентльменский разговор начался. Старшинов помнил все.

— В тот вечер я зашел к ребятам: уговорить на пульку. Но их в номере не оказалось. Это

еще в «Олимпии» было. Заглянул в кафе: там тоже нет. Возле буфета приметил двух блондинок с

парнем лет тридцати. Приятные женщины... Ушел. Через полчаса снова заглянул к ребятам. И

опять их нет. И вдруг в коридоре увидел одну из тех, что стояли у буфета, Она шла, видимо, из

умывальника, потому что в руках у нее был только что вымытый стакан. Я посмотрел на нее и

говорю:

— Все пьете?

Она остановилась. Разговорились. Я сказал, что из Кустаная. Она ответила, что из Кургана:

сдает экзамены в юридический институт. Я кое-что в этом деле понимаю, помню даже, что задал

ей какой-то вопрос, но она уклонилась от ответа... Потом сказала, что вместе с ней сдают

экзамены и кустанайцы, назвав Полину Борисову. А ту я знал еще девчонкой, когда работал в

одном совхозе в Тарановском районе... Так за разговором зашли в их номер. Там я увидел и

другую блондинку с парнем...

— Давайте поближе к Светлане,— посоветовал Захарченко.

— Понимаете... в тот день вечером я пригласил ее пройтись по городу. Мне нужно было

переходить в «Юбилейную». Пришли. Оказывается, броня уже была на месте. Я получил номер.

На этаже взял ключи. Вместе посмотрели. Понравилось... Решили поужинать. Спустились вниз,

а в ресторан не пускают: полно народа. В ближайшем кафе та же история. Ну... решили закупить

кое-что и пойти ко мне. Пока ходили, Светлана созналась, что насчет Кургана она загнула, на

самом деле живет в Кемерово и работает там экономистом, а в Свердловске сдает экзамены не в

юридический, а в институт народного хозяйства. Дома есть муж, который работает энергетиком

на заводе, инженер. Детей нет. В общем, в ту ночь она осталась у меня...

Старшинов смолк.

Захарченко довольно долго ждал продолжения рассказа. Вынужден был подбодрить.

— Пока все понятно. Продолжайте.

— Да, конечно... Потом, много позднее, встретил Полину Борисову. Мы как раз шли

фотографироваться... Позвал и ее. Сфотографировались несколько раз возле оперного театра.

Там каменные львы естъ... Кстати, пленка еще не проявлена...

— А где аппарат? — спросил, словно ждал, Захарченко.

— Здесь. В сейфе.

— Дайте.

— Пожалуйста.

Через минуту, заполучив «Киев», Захарченко позволил:

— Продолжайте.

— А что продолжать?

— Про Светлану.

— По вечерам ходили в ресторан. Правда, я уже сидел на мели, раза два-три

расплачивалась она.

— Денег у нее много было?

— Не знаю. Но, по-моему, она не нуждалась,

— А знакомые в Свердловске?

— Не видел и не слышал. На улице, например, с ней никто ни разу при мне не

поздоровался. Правда...

— Что?