Без права на поражение (сборник)

поймаешь, другого — поминай как звали. Стал я народ настраивать. Пошел от общего интереса:

увезли тонну торфа, объясняю,— наши деньги украли, зарплату, значит, укоротили. И что, вы

думаете? Помогло!.. А потом еще пионеров наставил. Ребятишки наши ходят в школу на

Красное, каждый день на дороге толкутся часа по четыре: туда идут да обратно. Я их и научил

чужие машины примечать. Так вот... Есть тут один паренек, Вася Самылкин. Обстоятельный

мужик растет, доложу я вам. Завел он для этого дела тетрадку: редкая машина минует Соколовку

без его «регистрации». Разве только тогда, когда он на уроках сидит, либо летом — за груздями...

Сколько раз он меня выручал — сосчитать невозможно. Помню, на собственные деньги ему

подарок покупал — футбольный мяч. К чему я говорю?..— Румянцев посерьезнел.— Сдается

мне, что здешние, хоть ольховские, хоть наши, к этому убийству не касательны. А вот разговор о

приезжих зерноторговцах в клубе на встрече — не пустяшный. Народ зря не скажет. Что, если

нам те машины поискать, хоть они и заезжие? Все равно дальше России не уедут. .

— Если!.. Он еще спрашивает! — вскочил, не выдержав, Моисеенко.

— Тогда надо к Васе Самылкину, — поднялся Румянцев.— Наверняка они в его

документации остались.

...Вася Самылкин встретил гостей без особого удивления. Его щупленькая фигурка,

непослушные светлые волосенки и россыпь веснушек возле курносого носа никак не вязались с

серьезным взглядом и какой-то недетской обстоятельностью.

— Проходите,— пригласил он пришельцев в комнату, словно давно ждал.

Суетин и Моисеенко, последовав Румянцеву, разделись и разместились в комнате вокруг

обеденного стола, Маленький хозяин присел последним.

— К тебе по делу, Вася,— начал Румянцев.— Думаем, что поможешь. Надо бы заглянуть в

твою автомобильную тетрадку...

Мальчик виновато вздохнул.

— Нету ее больше, дядя Румянцев.

— Как нету?!

— Любка наша изорвала,— невесело объяснил он.— Добралась как-то и давай, да еще

жевала, а может, и ела...

Васиной сестренке едва миновало два года.

— И ты не отнял?!

— В школе я был. Когда домой пришел, мамка уж все в печь столкала.

Моисеенко от досады аж хлопнул ладонью по колену. А Суетин спросил:

— Ты записывал номера машин, на которых приезжали с зерном?

— Записывал. Для порядку. А вдруг они на обратной дороге наш торф накладут. Могло

ведь быть?

— Могло, конечно, могло. Молодец ты, Василий,— невесело отозвался ему Румянцев.— И

как это ты проморгал!..

— Так ведь без понятия она, наша Любка.

— Много приезжих с зерном было? — опять вступил Суетин.

— За две осени штук десять, не меньше.

— Жаль...

— Кабы не мамка, я бы сложил да переписал. А то нашел несколько кусочков, которые под

кровать попали, что с них толку-то?

— А где они у тебя? Не выбросил?

— Где-то в коробке,— равнодушно махнул рукой Вася. Видно было, что потеря охладила

его к прежнему занятию.

— Может, найдешь?

Васины поиски остатков тетради затянулись. Мужчины вышли из квартиры на улицу и

закурили. Некурящий Румянцев сокрушался:

— Видели? Золото парень! И вот тебе на! Сам-то он такой ведь аккуратист!..

Наконец Вася появился с коробкой в руке. Побросав папиросы, Суетин и Моисеенко

вернулись в комнату. Содержимое коробки из-под конфет выложили на стол. Вася деловито

помогал раскладывать клочки бумаги на клеенке. На многих из них номера сохранились

полностью, на других остались только серии или две-три цифры.

Сознавая, что пользы от полученных сведений немного, Дмитрий Николаевич все-таки

бережно сложил бумажки в конверт и серьезно поблагодарил парня.

8

На поверку бумажки Васи Самылкина оказались не совсем безынтересными.

Большинство машин, которые с трудом удалось установить, принадлежали близлежащим

предприятиям или колхозам и никакого отношения к зерну не имели.

Но две — кустанайская и шадринская, Курганской области, — следователей озадачили. У

кустанайской сохранилась серия и три цифры, найти ее не представляло труда. Шадринскую же

узнали только по серии. Ее отыскать было не просто.

Тем не менее, после короткого совета Суетин сел за обстоятельную телеграмму в

Кустанайское областное управление, а Моисеенко срочно собрался в Шадринск.

Накануне отъезда Суетин посоветовал:

— Сапог-то с мешочком прихвати с собой.

— Уже — в чемодане, Дмитрий Николаевич.

9

В Шадринске Анатолий Моисеенко понял, что задержится в командировке надолго. На

полях обширного хлебного района в полном разгаре шла страда. Все машины, без которых

могли обойтись в городе хотя бы на короткое время, разъехались по колхозам и совхозам. Это

прибавляло хлопот. Суетин и Моисеенко еще дома решили оставить в покое гаражи шадринских

промышленных предприятий. Но обстановка изменила их план, эти машины тоже могли

участвовать в махинациях с зерном.

Работники шадринской автоинспекции не отказывали Моисеенко в помощи. Но прошло

две недели. Суетин сообщил в Шадринск Моисеенко, что уже получил ответ из Кустаная, где