Без права на поражение (сборник)

Начальник уголовного розыска придвинул телеграмму к себе и почти сразу же снял трубку

телефона:

— Герман Михайлович, поднимайся-ка ко мне. У меня Федор Ефимович с подарком...

...Полученная телеграмма извещала, что на имя начальника уголовного розыска

управления внутренних дел Карагандинской области Казахстана подполковника милиции

Олжубаева поступил рапорт следователя — старшего лейтенанта А. Пака, в котором он

сообщал:

«В Рязанцевой-Обкатовой, объявленной плакатом-розыском города Свердловска, мною

опознана Катышева Александра Никитична, 1938 года рождения, уроженка Кузнецкого района

Кемеровской области, русская, работавшая в строительно-монтажном управлении № 6

Караганды, проживавшая ранее в Караганде, по улице Ержанова...

При проверке по месту указанной работы по учету личных кадров личность Катышевой

Александры Никитичны подтверждена...

...С гражданкой Катышевой следователю А. Паку приходилось работать в 1967 году при

расследовании уголовного дела, возбужденного в связи с кражей дамской дохи в бытовом

комбинате «Улыбка», а также в 1968 году при расследовании спекулятивных операций

промышленными товарами в Караганде... Материалы названных дел высланы следственному

отделу управления внутренних дел города Свердловска...»

— Куда вы просите командировку, в Караганду? — спросил Олег Владимирович, когда они

с Германом Михайловичем ознакомились с телеграммой.

— В Караганду. И еще — в Омск и Темиртау,— попросил Федор Ефимович.

— Сразу — так широко? — спросил Чернов.

— Чтобы потом не тратиться на телеграфные запросы, товарищ подполковник,— объяснил

Репрынцев.— В докладной Захарченко приводятся слова Старшинова насчет того, что особа эта

когда-то жила в Темиртау. .

— Погоди,— остановил его Чернов.

— Понял, товарищ подполковник! — по-служебному осекся Федор Ефимович.— Надо

поближе познакомиться, ну... посмотреть этот городок... Так точно — Темиртау. Что касается

Омска, то это по пути.

Олег Владимирович, конечно, понимал, что Федор Ефимович не из простаков: он своего в

запросах не упустит. Но Олег Владимирович знал и то, что перечить Репрынцеву тоже хлопотно:

он может так взорваться и так долго доказывать, что лучше заранее пожертвовать тремя

лишними сутками, чем затевать спор.

— Добро,— сказал Чернов.— Поезжай. Когда думаешь?

— Извините, товарищ подполковник... Я уже заказал билет.

— Уже?

— Я знал, что вы поймете меня,— сознался Федор Ефимович.

— Короче?

— Через два часа самолет. Понимаете, я уже билет купил. Можно вашу машину до

аэропорта? А то — опоздаю.

— Тебе же собраться надо!

— У меня в сейфе по привычке страховой запас белья, мыльница и зубная щетка. А жене я

уже позвонил...

— Ну, раз так — ладно! Где рапорт о командировке?

— Пожалуйста! — выложил перед ним бумагу Федор Ефимович.— А то деньги-то на

билет я под честное слово взял...

— Федор Ефимович!..

— Приходится!—в признательной улыбке объяснил Федор Ефимович.— Зато —

тепленькую постараемся привезти...

Александра Пака Федор Ефимович встретил около полудня следующего дня.

— Пройдоха,— охарактеризовал Пак Катышеву после короткого разговора.

Он хотел помочь Федору Ефимовичу и отпросился в поездку с ним до конца дня: благо, от

Караганды до Темиртау всего шестьдесят километров. Там, в отделе кадров металлургического

комбината, довольно быстро установили, что Катышева работала в одном из цехов, Но недолго...

Из справки адресного бюро стало ясно, что из Темиртау она выехала.

И вот тут Федор Ефимович вспомнил о некоем строительном управлении шоссейных

дорог, о котором упоминала директор торгово-кулинарного училища.

— По-моему, о таком управлении я слышал в Караганде,— сказал Пак.— Во всяком случае

нечто подобное есть. Проверить не мешает.

Пришлось возвращаться.

Приехали в Караганду ночью. Александр Пак поспешил домой, Федор Ефимович — в

гостиницу.

Мест не было. Но Репрынцев не из тех, кто не умеет устроиться. Он уселся в вестибюле

«Караганды», просмотрел газеты, припасенные еще днем. Потом демонстративно развернул

плакат так, чтобы дежурная администратор не могла не увидеть крупную надпись:

«Разыскивается!..»

Плакат подействовал. Когда внимание к нему окрепло, Федор Ефимович решился на упрек

в адрес работников гостиницы: пусть идет в городе высокое совещание, но разве обыкновенный

старший инспектор уголовного розыска не имеет права на отдых?

Справедливость восторжествовала: майор Репрынцев получил отдельный номер на

четвертом этаже. Больше того, его, очень деликатно, проводила сама дежурный администратор.

— Между прочим, я видела эту женщину,— сообщила она, поднимаясь по лестнице.

— Да? И хорошо помните?

— Она жила на третьем этаже,— уверенно сказала та.— Я была тогда этажной, сейчас —

повысили. Фамилии ее не знаю.

— Чем же она запомнилась?

— Нашей официантке предлагала однокомнатную квартиру. Кооперативную. Хотела

продать.

— А где живет ваша официантка?