Без права на поражение [сборник]

— Послушайте, Тамара Николаевна. А если бы я попросил вас написать Борису?

— В Бийск? Я же адреса не знаю.

— Я знаю, хотя писать нужно по старому, в Барнаул. И спросить, что он знает о Катышевой. Как вы думаете, он ответил бы вам?

— Вообще-то он парень честный.

— А вы бы его ответ переслали мне в Свердловск. Конечно, если он знает что-нибудь. Она колебалась.

— Тамара Николаевна, я знаю: у вас свои взгляды на жизнь. Но ваша бывшая подруга стала преступницей, опасной для людей, понимаете?!

— А вдруг Борис догадается?

— Давайте попробуем сочинить это письмо вместе, — предложил Федор Ефимович.

— Пожалуйста… — Она приняла от него лист бумаги. — Ну?..

— Пишите, пишите. Я только подсказать могу.

Письмо, по мнению Федора Ефимовича, вышло довольно сносное:

«Дорогой Борис! — писала Тамара. — Случайно попало в руки твое последнее письмо.

Подумать только, два года прошло. Как ты там, что нового в твоей жизни, почему не пишешь? Видно, взял пример с Шуры. Она тоже исчезла и за эти годы не удосужилась дать знать о себе. Вот так. У меня все по-прежнему: семья, сын растет, работаю там же. Ты все-таки черкни, нехорошо забывать старых знакомых. Тамара».

— Но как оно дойдет? — передавая конверт Репрынцеву, спросила она.

— Вы еще не знаете, как хорошо может работать наша почта. Я позабочусь сам. Дойдет.

И Федор Ефимович хитро подмигнул.

Наутро он побывал у Аграновича. Ничего утешительного тот ему не сообщил.

По старым адресам Катышева не появлялась.

Федор Ефимович Репрынцев возвращался в Свердловск.

Свердловский отдел уголовного розыска не скучал без новых сообщений.

Одна из первых телеграмм, которую передали Федору Ефимовичу, пришла из Целиноградской области. В Балакшинскую милицию по плакату обратился только что прибывший из командировки шофер Лукьянов, ездивший получать с авторемонтного завода машину ГАЗ-51. В селе Георгиевка Курдайского района к нему в кабину напросилась женщина. Она была взволнована и говорила, что ей срочно нужно в Алма-Ату, а дальше — в Талды-Курган. Неподалеку от станции Атар машина Лукьянова сломалась. Тогда женщина пересела в нагнавший их рейсовый автобус Фрунзе — Алма-Ата.

Позднее увидел ее фотографию на плакате.

Из Ягодинского райотдела милиции Магаданской области пришло сообщение, в котором Катышева опознавалась работницей областной туберкулезной больницы.

Будучи в командировке: в городе Усть-Нера, эта работница столкнулась с Катышевой в гостинице. Она назвалась тогда Лейлой, эстонкой, хотя говорила без акцента. По собственному рассказу, приехала с материка после развода с мужем, думает устроиться на работу на Крайнем Севере.

Но… о появлении Катышевой сразу сообщали из-под Магадана, из Волынской области, из Уфы, из Курска, из Львова и Ужгорода, из Николаева и Куйбышева, из Иваново и Красноярска. Все это было не то.

Наконец Федор Ефимович получил письмо от Рогачевой. В конверте лежала записка:

«Федор Ефимович, выполняю вашу просьбу. Посылаю письмо Бориса. Судите обо всем сами. Желаю всего лучшего. Овчинникова».

Письмо Бориса было довольно пространным, но главное заключалось в нескольких строчках:

«…Шура, как всегда, оказалась человеком необязательным. Год назад она приезжала ко мне в Барнаул. Жаловалась, что устала мотаться. Хотела бы где-то прочно обосноваться. Просила не забывать о ней. И уехала. Через полгода подала голос из Кемерово. Надумала поселиться в Бийске. Сообщила, что уже ездила туда и купила там дом. Вскоре мне предложили перевод в Бийск. Подумал, что пока сам нигде не зацепился, можно и поездить. Приехав, пытался найти Шуру. Но, увы! Наверное, опять похвасталась. Никаких следов ее в адресном столе не обнаружил…

…А почта-то у нас какова! Получил твое письмо с разными наклеенными справками, похожими на лохмотья. А все-таки дошло, хоть и похоже на бродягу! Спасибо. Пиши. Жму руку. Борис»

И снова Федор Ефимович сорвался в командировку,

В тихом городе Бийске его ждала главная находка: в адресном бюро он обнаружил гражданку Обкатову Светлану Николаевну. Семь месяцев назад она купила в Бийске дом.

Однако новой жительницы города на месте не оказалось. За домом по поручению хозяйки следила пожилая соседка. Федор Ефимович, назвавшись двоюродным братом Обкатовой, сумел расположить старушку к себе, и она показала приобретение его «сестры».

Дом Обкатовой старушка содержала в полном по рядке. Федор Ефимович не обнаружил там и пылинки. Белоснежный тюль спадал по окнам, матово отсвечивала полированная мебель, которой было обставлено жилье, поражала белизной кухня.

— Где же сестренка-то? — сокрушался Федор Ефимович.

— Обещалась приехать через два месяца, а, почитай, больше полгода нету! — вторила ему заботливая опекунша.

— Ждать некогда, — жалел Репрынцев.

— Приедет, куда деваться, — успокаивала его та в свою очередь. — От такого добра насовсем не уезжают. А я сразу передам, что вы навещались.

— Спасибо, — искренне благодарил Федор Ефимович.

…На этот раз, возвращаясь в Свердловск, Федор Ефимович спал в вагоне спокойно.

Бийскую милицию он оставил в неусыпном ожидании Обкатовой.

7

Катышева улетела в Ленинград на второй день после кражи.