Без права на пощаду

Это была первая женщина из всех, кого он знал, во сне говорившая по-русски.

Холлис провалился в чуткий, беспокойный сон, и ему приснился он сам.

Глава 12

Лиза проснулась от каких-то звуков на заднем дворе. Тишину рассвета прорезал крик петуха.

– Снаружи кто-то есть, Сэм.

Холлис открыл глаза и услышал скрип двери.

– У них там уборная и умывальник.

– О!

С кухни доносился шум.

– Изо рта идет пар, – сказала Лиза. – Видишь? – Она выдохнула воздух. – Воскресное утро, – проговорила Лиза. – Мне бы хотелось снова услышать церковный колокол. Тебе нравится утро?

– Что?

– Мне бы очень не хотелось считать это интрижкой на одну ночь, так что давай проделаем это еще раз.

– О'кей.

Через час за окном совсем рассвело.

Лиза обняла Сэма и нежно провела кончиками пальцев по его ноге.

– Перевернись.

Холлис лег на живот, а она скинула на пол одеяла. Вся спина его была в красно-розовых шрамах.

– Ты весь изранен. Это больно?

– Сейчас нет.

– Ты горел?

– Нет, это от осколков.

– А самолет взорвался?

– Ну, не сам по себе. Ему в задницу попала ракета «земля-воздух».

– Расскажи.

Холлис перевернулся на спину.

– Ладно. Это было двадцать девятого декабря 1972 года. По иронии судьбы все произошло как раз в последнюю американскую операцию над Северным Вьетнамом. Бомбежка под Рождество. Помнишь?

– Нет.

– Я находился над Хайфоном и возвращался в Южный Вьетнам. Вдруг мой второй пилот Эрни Симмз говорит так спокойно со своего заднего сиденья: «Они выпулили ракету». И дает мне какие-то советы, как от нее уклониться. Но «земля-воздух» уже летела в нас, и увернуться было невозможно. Последнее, что произнес Эрни: «О нет!» Следующее, что я помню – взрыв, приборная доска почернела, и самолет потерял управление. Все вокруг забрызгало кровью, даже парашют оказался весь в крови. Я думал, что это моя кровь, но это была кровь Эрни. Наш «F-4» вошел в крутой штопор и падал в Южно-Китайское море. Я выбросился с парашютом вместе с Симмзом прямо из открытой кабины. Какое-то время я плавал вокруг парашюта. Вьетнамские канонерки приближались к нам.

Холлис сел на кровати и уставился в окно.

– Симмз был метрах в ста от меня. Канонерка настигла его первым. Он заорал: «Сэм, они достали меня!» Я плыл к нему, а он махнул мне, чтобы я убирался к черту. Я не мог ему ничем помочь. Вьетнамцы втащили его к себе на борт и направились ко мне. Но вдруг появились спасательные вертолеты морской пехоты и открыли огонь по канонеркам. Канонерка, на которой находился Симмз, резко повернула под прикрытие береговых батарей, и наши вертолеты прекратили преследование... Потом меня отправили в плавучий госпиталь. Потом я узнал, что оказался последним пилотом, сбитым над Северным Вьетнамом. Весьма сомнительная слава. Симмз был последним пропавшим без вести.

– Боже... что тебе пришлось пережить! – воскликнула Лиза. – А ты не думаешь, что... Симмз... я хочу спросить, он никогда не объявлялся?

– Нет. Пропал без вести во время боя.

– А... а ты не думаешь... тебя что-то беспокоит во всем происшедшем?

Холлис ответил на ее незаданный вопрос:

– Не знаю, что бы я смог для него сделать. Однако он был моим вторым пилотом, и я несу ответственность. Может быть... Я, наверное, в чем-то ошибся, может быть, неправильно определил расстояние в воде между нами, не рассчитал время, когда подлетели наши вертолеты... У меня тогда все помутилось в голове, и я полностью отключился. Не знаю, чем бы я мог ему помочь. Конечно, я мог подплыть к нему и попасть вместе с ним в плен. Может быть, как командир самолета, именно это я и обязан был сделать.

– Но ты ведь тоже был ранен.

– Тогда я даже не понял этого.

– Значит, ты находился в шоке.

Холлис пожал плечами.

– Дело сделано. Все в прошлом.

Лиза погладила его по плечу.

– Эрни Симмз никогда не значился в северо-вьетнамских списках погибших в бою или военнопленных, так что он официально пропал без вести, – говорил Сэм. – Но я видел, как они затащили его на борт живым. И вот сейчас, в связи с делом майора Додсона, я снова об этом задумался. Об этих парнях, некогда выпрыгнувших с парашютом, о которых с тех пор ничего неизвестно. Теперь я думаю, а не угодил ли Эрни Симмз, как и еще тысячи наших парней, в Россию.

– Это ошеломляет, Сэм.

Холлис взглянул на нее.

– Ошеломляет?.. Пожалуй... Послушай, нам пора идти.

Холлис резко встал с кровати и подошел к сундуку, на котором лежала одежда.

– Ты очень красивый, – улыбнулась Лиза.

– Да брось ты!

Они оделись и вышли на кухню поздороваться с хозяевами. Ида дала им таз с горячей водой, полотенце и кусок мыла.

Холлис вышел из дома и решил прогуляться по дороге. Протекторы «волги» оставили следы на промерзшей глине. Почему они не остановились и не обыскали деревню – непонятно. «Повезло. Судьба, – подумал Сэм и мысленно добавил: – И лень». Хотя, может быть, кто-нибудь и искал их.

Холлис по тропинке вернулся в дом.

– Ну как, ничего интересного? – спросила Лиза.

– Ничего.

Ида пригласила их завтракать. Она поставила на стол тарелки с кашей, вареными яйцами и чай. Ее дети здесь же, за столом, готовили уроки.

– Какой у вас любимый предмет? – спросил их Холлис.