Без права на развод (СИ)

Я их замечал. Мог отметить красоту — это естественно. Никто же не запрещал Юле залипать на обнажённом торсе какого-то спортсмена.

Всё дело в выборе. Я выбрал себе жену, выбрал хранить ей верность. Знал, что если оступлюсь, то причиню ей боль.

Просто в какой-то момент…

Мой эгоизм перевесил. Желание свободы пьянило, хотелось сбросить ворох ответственности, почувствовать себя другим человеком.

Я умею оценивать риски. Понимал, чем это может обернуться. Но рискнул. Решил, что Юля никогда не узнает о моей интрижке.

Выгода в тот момент перебила возможные потери.

Просчитался.

Облажался.

Сам всё разрушил. Но цепляюсь за обломки нашей семью, отчаянно желаю собрать их обратно. Не могу отступить.

— Любишь? — девушка вдруг широко улыбается, чуть истерично смеётся. — Прям любишь, Ром?

— Конечно.

— А за что? Я же никакая. Блеклая. Тихая. Никакущая. Мышь серая. Что тут можно любить?

— Юль… — до меня медленно доходит.

— Как такой вообще верность хранить можно? А? Так ты не стесняйся. Ты гуляй. Я тебе свободу даю. Почему ты не радуешься?

Каждый упрек бьет молотом по сердцу. Расшибает его сильнее. Заставляет платить за то, как я поступил.

Мне не показалось. Тогда в кафе я действительно видел жену.

— Ты слышала этот разговор, — произношу тихо, потеряно.

— Слышала. Мне хватило. Больше ничего слышать не хочу. Пусти меня. Пусти, Алимбаев!

Юля отвергает любые попытки к ней прикоснуться. Отворачивается, дергается, словно в этот момент

Я не нахожу, что сказать. Любой аргумент сейчас кажется жалким, мудацким. Совершенно неподходящим.

— А что тут? — Кира выскакивает к нам. — Мамуль? Пап?

— Всё хорошо, — первой отвечает жена. — Мы тебя отвлекли?

— Вы кричали!

— Мы… Кхм, — скрываю за кашлем растерянность. — Мы так играли.

— Нельзя так иглать! Биться нельзя. Мам, скажи!

— Конечно, нельзя. Ты права, Кирусь. Это папа всё напутал. Не разобрался в правилах игры.

— Не разобрался? — Юля выгибает бровь. — А мне казалось правила довольно четкими были с самого начала.

Юля права. Были. Четкими и простыми. Казалось, что выполнить их будет так легко. Что может быть проще?

Но я облажался.

В самом важном.

Юля обнимает дочь, успокаивает её. Быстро отвлекает, заставляя забыть о нашей ссоре. Прощается, повторно пытается уйти.

— Подожди, — прошу, поймав её ладонь. — Дай мне объясниться. Потому что ты не так поняла…

— Нет, Рома, — качает головой, понижает голос до шепота. — Любые разговоры через адвоката. Хватит с меня. Не хочешь хоть сейчас сохранить достоинство? Твоё право. Но видеть тебя не могу. Пусти.

Я отпускаю. Разжимаю пальцы так, словно от этого кости ломаются.

Юля уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Лучше бы хлопнула. Скандал устроила. Хоть что-то.

— Папуль, — Кира ловит мою ладонь, тянет за собой. — А я налисовала солнце. Но на стене.

— Конечно, — киваю рассеянно, почти не слышу. — Умница.

— Можно ещё?

— Можно.

Я падаю на диван, едва слежу за дочкой. Зарываюсь пальцами в волосы, понимаю, что сам про*бал своё счастье.

Слишком увлекся происходящим. Словил кураж. Крупный город, столица. Больше денег, меньше рамок. Не заметил, как поддался. Переступил ту грань, к которой клялся никогда не приближаться.

— Ты маму обидел? — малышка забирается на мои колени. — Да?

— Да, солнышко, обидел, — притягиваю дочь к себе, целую в висок. — Очень сильно обидел.

— А ты игрушечку подали! Она забудет.

— Боюсь так не получится. Но папа что-то придумает, не переживай.

Я виноват. Готов до смерти платить за то, что не был идеальным мужем. Не был рядом. Не додумался первым предложить Юле помощь.

Этот список ошибок можно продолжать бесконечно.

Но на самом вверху красным выделена моя измена. Одна интрижка, которой я перечеркнул весь свой брак.

Сейчас я тоже поступаю эгоистично. Потому что не готов отступить. Не могу просто. Нутро скручивает от мысли, что ничего не исправить.

А я не могу сдаться так просто.

Не могу потерять Юль.

Жаль, что осознание этого приходит, когда уже слишком поздно.

Глава 27

Шесть дней.

Почти неделя.

Именно столько времени прошло с момента, как я ушла от Ромы. Окончательно и навсегда. А ощущение такое, что всего час назад.

Всё ещё непривычно. Рома не спит на другой половине кровати. Не бурчит из-за того, что Кира разбросала игрушки.

Кофе нужно готовить только на одного, завтрак я могу вообще пропустить. И теперь на это никто не жалуется.

Иногда я ловлю себя на том, что накрываю стол на троих. Злюсь, убираю тарелку на пол. Пусть Снежок с неё кушает, мне не жалко.

Привычки искоренить сложно. Девять лет жизни просто так не вырвать.

Вроде, двадцать один день продержаться нужно?

Шесть уже прошло.

Телефон вибрирует, сообщая о входящем сообщении. Я лезу проверять. Улыбаюсь, рассматривая Киру, измазанную в каше.

Вчера вечером я завезла малышку к Роме. Его три дня. Без дочери рядом тоже непривычно.

Но я справлюсь.

Игнорирую остальные сообщения мужа. Он же всё ещё упрямо игнорирует разговоры о разводе!

Ну что за мудак?!

Ему нравится изводить меня?

Хорошо. Тогда будет суд, раз Алимбаев настроен на то, чтобы окончательно испортить между нами отношения. Его право.