Читаем Без права на реабилитацию. Часть 1 полностью

Но и после этого петлюровские банды еще неоднократно совершали разбойные нападения на советскую землю. Наконец, пришло время, когда польское правительство было вынуждено прекратить какую бы то ни было антисоветскую деятельность на ее территории, как того требовали условия Рижского договора. Петлюровцы, гетманцы и прочие обанкротившиеся претенденты на всеукраинский престол вынуждены были искать для себя более удобное укрытие. Так, по воле судьбы Петлюра оказался в Париже, где его приютила масонская ложа. Здесь 25 мая 1926 года он был убит из пистолета неизвестным, назвавшимся Самуилом Шварцбардом. Бывший махновец, анархист, он заявил, что действовал из мести, считая Петлюру главным виновником еврейских погромов на Украине в 1919–1920 годах, унесших жизни тысяч невинных людей, в том числе многих родственников самого Шварцбарда. Следствие, длившееся более 16 месяцев, полностью подтвердило это заявление. На основании собранных доказательств парижский суд присяжных признал Шварцбарда невиновным и оправдал его [3]. (Об этом пишет А. Солженицын в своей книге «Двести лет вместе», М., Русский путь, 2002., ч. II, с. 192–193).

«Одна из важнейших амбиций Петлюры, — писал С. Томашевский, — стать исторической фигурой. Он, несомненно, добился этого. Будущий историк не сможет пройти молча мимо этой фигуры. Вопрос только в том, будет она позитивной или отрицательной».

Не оставляет сомнения, какой фигурой считал Петлюру сам С. Томашевский. Определив Варшавский договор и военное соглашение Петлюры с поляками, как «глупейшие в мире», историк писал: «Теперь повернем лицо от военных и дипломатических подвигов Петлюры к его деятельности во внутреннем государственном строительстве. Режим директории переменился вскоре на диктатуру «главного атамана».

Должен ли я характеризовать то, чем одарил он Украину? Он имел и имеет достаточно панегириков, приятелей и защитников, но я не припоминаю ни одной строчки, ни одного слова в похвалу внутренним порядкам УНР за последние 3 года; напротив, все то, что написано в этом направлении, дает образ какого-то страшного сна из экзотической страны: сам председатель-игнорант, завистливый и лишенный энергии; министры — шарлатаны и… об урядниках — уже нечего и сказать, в «законодательстве»… школярское доктринерство и женская непоследовательность, глубокое и безнадежное незнание жизни, его законов и потребностей; в «администрации» (снова извините за слово!) — в лучшем случае полная бездеятельность, кроме этого произвол, террор и бандитизм; школа не существует полностью. Так без конца».

Вряд ли эти слова известного украинского историка, который к тому же никогда не сочувствовал ни большевикам, ни Советской власти, нуждаются в комментариях.

Источники

1. За двадцать лет до Освенцима: свидетельства о еврейских погромах на Украине в 1918–1920 гг., собранные французскими журналистами// За рубежом. — 1990. — № 28 (1565).

2. Шелухін С. Варшавський договір між поляками і Сімоном Петлюрою 21 квітня 1920 року. — Прага, 1926.

3. Солженицын А. Двести лет вместе. — М.: Русский путь, 2002. Ч. II. — С. 192–193.

Войцеховский А. А

Полковник Евгений Коновалец


Евгений Коновалец — петлюровский атаман, возглавлявший опорные силы буржуазно-националистической контрреволюции на Украине в лице воинских формирований сечевых стрельцов. Бывшие солдаты австрийской армии, галичане, освобожденные революцией из русского плена и вознамерившиеся с оружием в руках бороться за построение украинского государства под верховенством Центральной рады, сформировались в Киеве осенью 1917 года в отдельную воинскую часть — Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов. С 19 января 1918 года эта часть стала называться «Перший курінь січових стрільців». С того же дня ее командиром (комендантом) стал двадцатишестилетний Евгений Коновалец, бывший унтер-офицер австрийской армии. Как отмечают его биографы, Коновалец, став командиром куреня, тотчас установил личные контакты с командованием войск Центральной рады, расквартированных в Киеве, чтобы «включиться под одно командование». Вместе со своим штабом (А. Мельник, Р. Сушко и др.) Коновалец немало потрудился над тем, чтобы среди его стрельцов не было колеблющихся, а тем более инакомыслящих. Таких просто изгоняли. От всех остальных требовали такого же беспрекословного повиновения старшим, как и в австрийской армии, готовности жертвовать собой во имя украинской революции. Впоследствии Е. Коновалец писал: «Сечевые стрельцы, как организация, не выявили в своей деятельности никаких шатаний — их идеология оставалась до последнего дня прямолинейной и последовательной вплоть до нюансов… Сечевые стрельцы, безотносительно к их социальнополитическому «кредо», были всегда едины в понимании национальногосударственного интереса отчизны».

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже