Без права на слабость

– Идиот, и вопросы у тебя под стать – идиотские, – прижатая к стене полуодетым телом, от которого жар валит напополам с непонятной яростью, я только и могу, что отвернуть голову, скрывая собственную растерянность. Иногда в словах Тимура мне ясно чудится необъяснимая ненависть.

– Ну извини, – смеётся он хлёстко и продолжает быстро, нахраписто: – Сама не раз в душу ломилась. Хрен с тобой, давай сначала узнаем друг друга получше. Спрашивай пока я добрый.

Сам напросился – мстительно щурю глаза, мгновенно формируя вопрос, задать который при других обстоятельствах едва решилась бы.

– Чем ты так сильно нагадил Ире? Астаховой.

– Она так сказала? – его лицо вытягивается в таком искреннем недоумении, что я начинаю сомневаться в верности сделанных выводов. Затем по губам проскальзывает неуловимая ухмылка, не злая, скорее желчная: – Даже если и так, то это к теме не относится, речь ведь только о нас с тобой. А если ты переживаешь из-за вечеринки, то обещаю не кидаться на неё с кулаками и вообще быть паинькой. Валяй другой вопрос.

– Ладно, – хмурюсь, опуская взгляд на торс Тимура, загорелую кожу которого не портит ни пятнышка, ни родинки. – Как так вышло, что у тебя все руки в шрамах, а на теле ни одного?

– Уварова, ты ещё на мои вопросы гонишь?! У меня на скуле есть шрамы, на шее... Неужели это реально всё, что тебя интересует? Ближе к делу ничего узнать не хочешь?

Например, размер его достоинства? Нет уж, спасибо.

Я пожимаю плечами, отчаянно стараясь сконцентрироваться, чтобы формулировать мысли правильнее, но разговор явно не клеится. Чувствуется какая-то натянутость, недосказанность. Пусть лучше он спрашивает, мне скрывать нечего.

– Твоя очередь, умник. Что тебя интересует?

– На самом деле много чего, – Тимур напрягается всем телом и, шумно выдохнув мне в ухо, неохотно добавляет: – Только я, кажется пока не готов услышать ответ.

Меня почему-то колет чувство стыда, хотя в мягком тоне совсем нет упрёка. Такая редкая возможность разобраться друг в друге и мимо. Ну а чего спрашивается, я ожидала? С ним никогда не было просто.

– Значит, продолжим в другой раз, – произношу, поворачивая голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Тимур в этот самый момент делает то же самое, в результате чего неловко задевает подбородком мою бровь.

– Пардон, детка, – бормочет он хриплым шёпотом, затем тянется губами к месту удара. – Сейчас поцелую и пройдёт. Можно?

Нельзя! Но я так хочу этого, что пальцы на ногах подгибаются. Особенно когда его губы, скользнув от виска вниз, голодно впиваются в мои.

– Чтобы прошло зелёнкой мажут, – раздаётся сбоку дрожащий возмущением голос. – Я ждала, что ты меня встретишь!

Тимур немного рассеяно отстраняется и, торопливо прикрывая руками натянувшиеся в районе паха джинсы, отворачивается в сторону окна. Магия недавней близости мгновенно развеивается, оставляя после себя смущение, сильно разбавленное испугом. Что если бы вместо этой разодетой куколки лет тринадцати в дверях появился отец? Где опять носит мои мозги?

– Кудряха, я честно не слышал, как подъехала машина, – бросает он через плечо, делая вид, что высматривает в окне что-то архиважное.

– Куда тебе, ты же был так занят, – мазнув по мне подчёркнуто-недовольным взглядом, гостья бесцеремонно плюхается на диван. Прямо в добротных ботинках далеко не идеальной чистоты. Если у меня и оставались сомнения насчёт её родства с Бедой, то это форменное свинство их все разом отметает.

– Привет, Марина, – прячу за вежливостью попытку отвлечь её внимание от перевозбуждённого брата, сама едва уломав себя перестать облизываться на его поджарый торс как пироман на пачку спичек.

– Это ещё кто? – подчёркнуто игнорируя моё приветствие, малявка воинственно откидывает с лица светлые кудри. – Раньше ты всегда кружил меня при встрече! Что с тобой сегодня? Просто выстави ее, если стесняешься.

– Ладно тебе, Кудряха, не кипишуй, – примирительно улыбается Тимур, частично вернув себе обычную невозмутимость. – Просто я немного не в форме. Мышцу одну перенапряг. Лера как раз собиралась мне её размять… Правда детка?

Я делаю глубокий вдох, дабы побороть желание хорошенько стукнуть их лбами. Оба чада Анжелы поразительно похожи не только внешне, но и в том, что касается доведения меня до белого каления.

– Рука тебе в помощь. Справишься сам.

– Злюка, – хохотнув, резюмирует он и плюхается рядом с демонстративно надувшей губы сестрой. Видно, что на самом деле капризный подросток аж пищит от удовольствия единолично купаться в братском внимании и с особым садизмом перегрызет горло любому, кто рискнёт нарушить их долгожданное единение.

Заворчавшая в груди ревность на удивление помогает проникнуться к маленькой нахалке подобием понимания.

– Я вас оставлю, – мои губы дёргаются в кривом подобии улыбки. К сожалению, мне не привыкать чувствовать себя лишней.

– Вообще-то мы собирались на карусели, потом в кино. Ты могла бы... – проговаривает Тимур так быстро, словно боится, что я сбегу.

Много чести! Максимум пну дверь с обратной стороны.