Без права на тебя

– Кир совсем пропал, – роняет как-то Леха. Мы неспешно бредем от кафе к моему дому. Смена только закончилась, и ноги гудят и заставляют с вожделением смотреть на каждую встречающуюся на пути лавочку. – Не выцепить никак. Оно и понятно, ему не до веселья – Катюхе хуже стало, – мрачнеет Леша, а вместе с ним и я. – Кир застрял здесь еще как минимум на неделю, пока отпуск не начнется, он к ней собирается поехать. На сообщения почти не отвечает, и я даже не знаю, чем помочь им, – видно, что Дым искренне переживает за друзей, и я пару раз стискиваю его ладонь, давая знать, что разделяю его чувства. – Они же со школы еще вместе, – с какой-то затаенной болью продолжает он делиться подробностями истории Кирилла, и я жадно слушаю. Сейчас мы похожи на тех сумасшедших, что с болезненным удовольствием расковыривают старые раны. – Первая любовь, которая переросла в серьезное крепкое чувство. Катя выбрала его лет в двенадцать, и с тех пор я не помню их поодиночке. Слепились друг с другом, как будто всегда вместе были. Никто и не сомневался, что сразу после школы они поженятся, так и случилось. На их свадьбе мы слово дали, через пятьдесят лет отметить золотой юбилей, – под конец рассказа Дым совсем меняется в лице.

– Еще отметите, – убежденно хриплю и киваю, потому что действительно всем сердцем желаю этого. – Обязательно отметите!

– Да будет так, – Лешка поворачивается ко мне и целует прямо посреди тротуара, будто может потерять меня прямо сейчас. Поцелуй глубокий и тесный, он не оставляет личного пространства, но я совсем не против – мне нужно прорастать в Леху, становиться с ним единым целым. В одиночку мне с поставленной задачей точно не справиться.

А вечерами я тайком хожу к лестничному балкону и каждый раз слышу голос. Мой кумир отдает все чувства, что так трудно носить в себе, песням, и меня каждый раз прошибает насквозь. Слезы текут ручьями, живот скручивает и сердце начинает биться рвано. У меня нет больше тайны, разделенной на двоих, есть только моя личная, постыдная и ворованная из-за стены. Я позволяю себе услышать только две песни, а потом ухожу, чтобы не быть пойманной с поличным.

Сегодня у меня выходной, и я долго гуляю с Лехой, а потом мы долго сидим на скамейке возле моего дома, впитывая летний вечер и не желая признавать, что очередной день почти завершен. Поэтому возле заветного балкона я появляюсь позднее обычного. Слушаю «свои» две песни, делаю медленные вдохи, чтобы восстановить равновесие, как дверь неожиданно открывается. Вздрагиваю и натыкаюсь на внимательный, изучающий взгляд, в котором почти не осталось надежды. Глаза Кирилла красные и воспаленные, и у меня переворачивается все внутри от сочувствия к нему.

– Привет, – виновато шепчу.

– Давно тут? – спрашивает он ровно.

– Две песни, – не смею врать. Только не ему, только не в этой ситуации. Кирилл кивает и говорит:

– Отлично выглядишь, рад за вас с Дымом, кстати, – звучит совершенно бесцветно.

Я знаю, что мои губы розовые и зацелованные Лехой, волосы растрепаны его же руками, и почему-то смущаюсь этого.

– Кирилл, – порывисто выдыхаю я. – Если что-то понадобится, приходи! Или пиши. Я всегда готова помочь, и… Леша тоже.

– Как же без Леши, – хмыкает он, перекладывает гитару в другую руку и обходит меня, чтобы скрыться в квартире.

После я долго не могу уснуть, но Лешке про встречу в подъезде ничего не рассказываю. А вечером следующего дня ко мне в кафе неожиданно приходит Кирилл. Дым помогает отцу на даче, поэтому я точно знаю: не объявится.

– Привет, рада тебя видеть! – искренне сообщаю. – Что будешь?

– Шашлык и кофе, – выбор странный, но я лишь молча киваю. Записывать заказ не приходится – почему-то все, что касается Кира, отпечатывается в голове несмываемыми чернилами, намертво.

Сегодня у нас отдыхает шумная компания черноволосых и загорелых мужчин, и я с ног сбиваюсь, их обслуживая, поэтому уделить много внимания Кириллу не могу. Но он и не претендует, судя по скучающему безразличному виду. Присутствие соседа заставляет меня нервничать, поэтому неудивительно, что я путаю заказ и приношу мужчинам газированную воду вместо негазированной. Несколько раз спотыкаюсь, из-за чего становлюсь объектом насмешек компании. Чем дольше сидят за большим столом смуглолицые гости, тем развязнее становится их поведение, громче смех, наглее шуточки. Один даже пару раз пытается щипнуть меня за мягкое место, но я уворачиваюсь. Кирилл уже хмурится и не спешит покидать кафе, хотя давно покончил с едой.

– Без меня не уходи, провожу до дома, – бросает сосед, когда я приношу ему очередной стакан сока. И я не думаю спорить.

– Эй, красавица, – нагло развалившись на стуле, зовет меня один из черноволосых. Его масляные глазки шарят по моему телу, обтянутому джинсами скинни, и я твердо решаю впредь носить на работу лишь клеш от бедра. – Дай телефончик, – белозубо улыбается он. – Я тебя в ресторан свожу, на «Гелике» покатаю.

– Спасибо, я замужем, – стараюсь не выдать голосом все, что думаю о таком предложении.

– А где же кольцо, красавица? – дает он знать, что раскусил обман.