Без права выбора. Чужие миры

— Сам понимаешь, советовать я тебе ничего не буду. Это ваши жизни, и вам решать, что с ними делать. Возможно, твой друг прав в том, что ставит жизнь любимой над своими чувствами. И потом, не ты ли сокрушался пару недель назад над тем, что твоя любимая тебе недоступна. Так вперёд, теперь у тебя есть все шансы, если ты не отберёшь их у себя сам. — Я села, протянула руку и ободряюще сжала его плечо.

"Нужно всё-таки иногда думать, что я делаю. Видимо, у сиренидов какие-то другие способы выказывать своё участие", — такая мысль пронеслась у меня в голове, когда я оказалась прижата лицом к траве, одна рука Кариона фиксировала меня за шею, вторая держала руки за спиной, а колено упиралось мне в поясницу.

— Извините, — обронил этот засранец, не разжимая рук. — Только не нужно трогать меня, особенно со спины, тем более, что один раз вы меня победили, и реагирую я соответственно, как на достойного соперника, — пытался он подлизаться.

— На площадку! К мастеру Ыртыку! Тренироваться! Быстро! — всё благодушие и сочувствие выветрилось.

— Вы не волнуйтесь. Я сейчас уйду. А вы через пять-семь минут сможете шевелиться. Я там немножко нерв замкнул. Это не вредно, но двигаться вы пока не сможете.

Я, действительно, пока он говорил, перестала ощущать своё тело, и бешенство во мне рванулось с новой силой.

— Карион! Паразит! Молись всем своим богам и знакомым духам, чтобы я успокоилась к тому моменту, когда встану!

Вместо ответа я услышала только высокочастотный, как от земной техники, звук прохода через ткань перехода.

То, что я сегодня не пойду прочищать мозги зарвавшемуся подопечному, стало для меня ясно уже через пару минут. Кроме того, что я уже успокоилась и перестала беситься, я нашла оправдание его поступку. Это просто сработал рефлекс у парня. На лошадь же не обижаются, когда подходят со спины и получают копытом. Хотя, конечно, обездвиживать было не обязательно. Но приму это, как свершившеюся месть обиженного ребенка. Надышалась землёй? Так, я сейчас оправлюсь и вестника Ыртыку пошлю, чтобы он Кариона только полуживым с тренировки отпустил. Мальчик там тоже пыли наглотается. Я не мстю, совесть! Я занимаюсь воспитанием. Ну и отыгрываюсь, по возможности.

Пока я валялась на траве, сзади раздался звук от открытия перехода и быстрые шаги.

Кого там принесло? Пока я в таком чудесном виде?

— Кто здесь?

А в ответ только громкое сопение.

Прохладные пальцы коснулись затылка и шеи, на которой могли остаться следы от пальцев юноши, пробежались легким, как перышко, прикосновением до ямки за ухом и спустились к ключице. Вторая рука, уже более уверенная прошлась от вдоль позвоночника от лопаток до поясницы и обратно, задирая мою рубашку, заставляя вздрагивать от соседства чьих-то холодных рук и моей горячей кожи.

— Прекратите это! И уберите руки! Я же их вам сама вырву потом!

На секунду пальцы остановились, а затем неизвестный прикусил и лизнул моё плечо.

"Ну ладно! Через пару минут я приду в себя, и к кому-то придёт самый страшный зверь в лесу".

Я не знаю, почему я не скатилась в панику, но холодная голова и трезвый расчёт убеждали меня потерпеть. Месть будет болезненной и неотвратимой. Этот неизвестный самоубийца сам себе приговор подписал. Хотя, когда через минуту я всё ещё была неподвижна, а этот псих полез под штаны, поглаживая мои нижние округлости, я вспомнила, что у меня есть муж, который обещал обо мне заботиться и далее по тексту брачной клятвы. И раз уж я недееспособна, пусть отрывает свой холодный хвост от источника и ползёт ко мне. На мой мысленный призыв я услышала сердитый голос сверху:

— Не ори так громко, я уже понял, что пока тебя не припечет, ты меня не позовёшь!

— Ты! Ты! У меня слов нет! — облегчение и негодование сплелись воедино.

— Вот и молчи дальше, — мои штаны уже были где-то в районе колен. — Когда ты научишься звать меня сразу, а не в тот момент, когда проблема превращается в кошмар? — и его рука опустилась со звонким шлепком на мою пятую точку. — Я все твои мысли считывал, пока был рядом. Каким образом ты собиралась справиться? — ещё два удара пришлись по моей многострадальной попке. — Опять целоваться с другими мужчинами будешь и кровь пускать? — он уже рычал, и я не удивилась, когда почувствовала во время следующих шлепков, как он не сильно, но болезненно поцарапал меня когтями.

Каюсь. Сейчас мне было не особо стыдно, скорее мои мысли направились совершенно в другое русло, где стыду делать нечего.

Мне нечего было ответить на его слова, и Иск это понимал. Мужу надоело вытряхивать мой мозг из пятой точки с помощью механического воздействия. И он, поправив мою одежду, поднял меня на руки и понёс. В спальне он сгрузил меня на кровать. Чувствительность уже возвращалась, и я протянула к супругу руки, в надежде, что он успокоит разгулявшееся воображение, и мы замнём всё, что произошло. Но он ловко ушел от объятий.