– Домой, – прошептала она, а я удивленно притормозил и свернул на обочину.
– Домой? – переспросил я. – Но ты ушла оттуда, Дороти сказала, что поругалась с Хью…
– Я хочу домой, понимаешь? – перебила она меня и повернулась. Ее глаза блестели от слез, а я был потерян. Что, мать твою, происходит сейчас? Что там случилось? Первый раз видел ее такой пустой, ранимой и… настоящей.
– Я хочу в то время, когда мы все собирались у нас на заднем дворе и устраивали барбекю. Когда ты влезал ко мне в спальню через окно и курил травку или сигареты, потому что знал, я буду молчать и жду тебя. Я хочу домой. – Из этих бездонных глаз выкатывались крупные слезы. Не знал, как ей помочь, но отчаянно желал этого.
– Господи, малышка, что он сделал? – прошептал я в ужасе и, отстегнувшись, прижал ее к себе.
Такая доверчивая и хрупкая, она цеплялась в мою одежду и плакала в голос, не скрывая ни одной эмоции в себе. Готов был умереть, только бы подарить ей улыбку, только бы не слышать никогда этих звуков. Они разрывают тебя, заставляют на свои проблемы посмотреть с другой стороны. Вся твоя жизнь становится неважной, только бы другой человек, которого ты так сильно любишь, был счастлив и спокоен.
– Гранд, ты не наркоман, никогда им не был, – рвано произнесла она и сжала мою шею холодными пальцами крепче.
– И ты сейчас плачешь из-за этого? – недоуменно спросил я, поднимая ее лицо к себе. Стирая влагу с лица, влюбляясь с каждым вздохом все больше, пытаясь понять эту девушку, которая обнажала всего меня сейчас.
– Я… я… – она облизала пересохшие губы и с напряжением смотрела на меня, дыхание у нее сбилось, – прости меня, Гранд.
– За что, Ливи? – Я улыбнулся и погладил ее по волосам. – Это я должен извиняться, я…
– Нет, – перебила она меня и замотала головой. – Можешь снять где-то номер? Я тебе потом все отдам, просто сейчас…
– Ливи, прекращай, – оборвал я ее, – конечно. Только тебе придется терпеть мое общество.
– Я это постараюсь пережить, – слабо улыбнулась она, и это для меня лучшая награда. Она отстранилась и вздохнула, вытирая глаза.
Что сказать еще, я не знал, но сейчас чувствовал, что слова сделают только хуже, поэтому выехал на дорогу, и через пятнадцать минут мы остановились возле первого попавшегося отеля.
Со стороны мы, наверное, выглядели как прячущиеся любовники, под покровом ночи сбежавшие в гостиницу. Люди всегда делают выводы, приплетая свои потаенные фантазии. По себе знаю. Я скоро получу в этом виде спорта приз за первенство.
Помог Лив выйти из машины и обнял за талию, сказав, что хочу помочь ей не упасть. Соврал. Но это была ложь для меня, чтобы держать эту девушку в руках, насладиться минутами, которые мне подарил мой сценарист.
Мы вошли, и я посадил ее на диван в холле, пока быстро оформил документы. И когда уже в руках у меня был ключ, подошел к ней и улыбнулся.
– Пошли, – произнес я.
– Гранд, спасибо, но тебе незачем продолжать быть моей нянькой. – Она встала и протянула руку.
Только покачал головой и подхватил ее на руки, получив за это по плечу. Но больше возражений не было, пока я нес ее к лифту, а постояльцы оглядывались на нас.
Да, мать вашу, мы гребаные любовники! Завидуйте молча.
С такими мыслями я зашел в лифт и уже выстраивал план по выведыванию информации.
Вру, даже себе вру. Ничего не выстраиваю, просто как идиот забочусь о ней и радуюсь, что Хью проиграл. И теперь у меня есть новый план, чтобы затащить в свои сети ту, от которой сошел с ума.
Глава 45
Оливия
«У тебя есть я», – его голос, такой нежный и ласковый, стоял в голове, пока Гранд нес меня на руках в номер.
Два чувства: любовь и страх – жили во мне. Он не такой плохой, каким его все считают, каким считала я. Даже если взять во внимание все произошедшее между нами, не имела права думать, что он заслужил свою судьбу. Обман отца. И если Гранд об этом узнает, он возненавидит меня, хотя… разве сейчас он любит? Нет. Он сам это сказал, сам признался в том, что ко мне у него только химическая реакция. Не более того.
Душа болела настолько, что это было невыносимо. Жить с осознанием, что все вокруг тебя лгали, да и ты не лучше, – худший сценарий любовного романа.
Но в одном я была уверена: ради Гранда буду держаться от него подальше, а потом уеду, сохраню и похороню его образ внутри. И навсегда перестану быть прежней. Сломлена. Изранена. Убита отцом. Мне безумно было жаль Патрицию, и сейчас я хотела, чтобы она вышла замуж за отца, ведь она его так любила. Да и он, наверное, тоже. Хотя… неужели из-за любви можно предать самого себя? Отказаться от принципов, от души и идти по головам? Вот что означает игра без правил, не дать себе возможности стать человеком, а быть запрограммированным роботом, верно шагающим к цели. И с ужасом понимала, что не отличаюсь ни на йоту. Приехала сюда, чтобы унизить человека, растоптать и стать такой же, как отец.
Все изменилось, полностью, навсегда. В единственном папа был прав – гены не заткнуть. И во мне его кровь, его жажда мести.
Покачала головой, и это не прошло незамеченным для Гранда.