Без правил

– А как Патриция относится к этому балагану? – поинтересовалась я.

– Она счастлива, что сын дома. Мы, родители, скучаем по нашим детям всегда, а когда они вырастают, то забывают о нас, – печально произнес он, словами уколов меня больнее.

Машина немного притормозила, перед нами открылись ворота, и по выложенной темным камнем дорожке мы въехали на территорию нового дома. Дома? Это больше напоминало родовой особняк. Пафосный улей, куда слетелись все.

– Красиво, – выдавила я из себя, разглядывая большой фонтан в форме лебедя и традиционный фасад здания.

– Пати влюбилась в него, как увидела. – Он сказал это с такой любовью, что я улыбнулась счастью, наполнявшему моего отца.

Мы припарковались около парадного входа, и я выскочила из машины, чтобы вытащить свои вещи из багажника. Дверца щелкнула, и я быстро опустила чемодан на каменную дорожку.

– Оливия, как я рада тебя видеть! – услышала я радостный женский голос.

– Патриция. – Я подняла голову и встретилась взглядом с женщиной невысокого роста, с каштановыми волосами, элегантно уложенными в ракушку, карими глазами и радушным открытым лицом. – Я тоже очень рада вернуться.

– Девочки, зайдем в дом, не стоять же нам здесь вечно. Там и поболтаем, – предложил папа, подхватив мой чемодан.

Я осталась на улице, ожидая чего-то или страшась… Почему-то сейчас вновь почувствовала себя глупой шестнадцатилетней девчонкой, дрожащей перед встречей с ним. Но я ведь выросла, стала умней, опытней, сильней морально.

Зажмурившись на секунду, чтобы собраться со всей своей ненавистью и желанием окончить свои муки, я раскрыла глаза и, широко улыбнувшись, вошла в дом.

Глава 2

Я стояла в ярко освещенном холле, осматриваясь. Дом был даже не пафосным – королевским. Две лестницы по бокам, ведущие наверх, были воплощением картинки в Интернете. Замок для принцессы. Мраморный белый пол играл в свете хрустальной большой люстры, свисающей надо мной. Роскошь, одним словом. И это удивило меня. Папа не любил так афишировать свое происхождение и статус. Он даже отрицал достаток своих родителей, стараясь добиться всего сам. Этот дом разительно отличался от нашего – простого, но в то же время радушного и теплого.

– Оливия, дорогая, проходи. – Патриция вернулась в холл, с нетерпением ожидая от меня действий.

– Прости, просто немного ошеломлена таким величием, – улыбнулась я.

– Это все Гранд, – смутилась она. – Честно признаюсь, дом меня даже пугает этим богатством. Чувствую себя Золушкой.

Будущая мачеха рассмеялась, а я вновь надела дежурную улыбку.

– Ужин накрыт. Надеюсь, ты проголодалась? – спросила она.

– Конечно, – соврала я, хотя была точно уверена, что кусок в горло не полезет.

– Тогда милости прошу. – Патриция махнула в сторону двух распахнутых дверей, и я, кивнув, прошла за ней.

Столовая была центром этого дома. Огромный длинный стол на двенадцать персон из темно-вишневого мрамора величественно стоял посреди комнаты. Свечи, горевшие на нем, создавали уютную и немного странную атмосферу царского великолепия.

– Присаживайся, – папа указал на сервированное место, и я послушно села, взяв салфетку и расстелив ее на коленях.

– Мы ужинаем только втроем? – поинтересовалась я, а сердце нервно забилось в ожидании.

– Да, Гранд с ребятами уехал на какую-то вечеринку, но завтра будет здесь, – улыбнулась Патриция и расположилась напротив меня, как и отец.

За столом повисло неловкое молчание, пока женщина средних лет расставляла перед нами блюда.

– Ты не против запеченной утки с овощами? – нарушила тишину будущая мачеха.

– Нет, – покачала я головой и взяла приборы.

– Давайте выпьем вина, – предложил папа.

– Замечательная идея, милый, – поддержала его Патриция и обратилась к домработнице: – Дороти, принеси нам из погреба самую лучшую бутылку, которая у нас имеется. Сегодня для нас великий день, не побоюсь этого заявления.

При ее словах я смутилась. Было видно, что Патриция из кожи вон лезет, чтобы мне угодить. Это приводило в замешательство, и я не знала, как реагировать. Сейчас они казались мне чужими людьми, незнакомцами, а предводителя шайки не было.

– Итак, Оливия, расскажи нам, как тебе Гарвард? – заговорила Патриция.

– Хм… поначалу было сложно, но я усердно занималась и теперь мне намного легче, – медленно подбирала я слова, глядя в тарелку.

– Хирургия, значит, – влился в разговор папа, я подняла глаза на него и кивнула. – Почему? Всегда думал, что ты выберешь творческую стезю. Ты грезила балетом.

– Я тоже так думала, – улыбнулась я прошлым мечтам. – Но потом поняла, что танцевать могу и для себя. Я хотела помогать людям. Не боюсь вида крови, спокойно переношу затхлый запах и морги. Так почему нет? И сейчас я довольна своим выбором. Мне комфортно, я рада принятому решению.

Папа хотел сказать что-то еще, но в этот момент вошла Дороти и начала разливать вино по бокалам.

– За твой приезд, – поднял бокал папа, и я повторила его действия, как и Патриция.

Отпив немного, я ощутила спасительную волну, прокатившуюся по телу и отдающуюся сладкой тяжестью в ногах.