Без правил

свидания, — по слогам сказал он, улыбаясь.

— Твою мать, — зажмурился я, — твою мать.

Так вот почему она присылала такие странные сообщения, она

проверяла меня, давала возможность сказать правду. Я должен

был ей всё рассказать заранее. А теперь?

— Зачем ты это сделал, а? Не хватает секса? Не можешь

успокоиться? — засыпал он меня вопросами, но я не мог на них

ответить, потому что по телу растекалось неприятное чувство

боли и грязи.

— Я должен был убедить Иви, что она мне небезразлична, а

потом всё само получилось, просто получилось. Она набросилась

на меня, — распинался я, сжимая руки в кулаки.

Мне требовалось сесть, потому что ноги не держали меня.

— Я не верю тебе, — с отвращением сказа он. — Больше не

верю. Ты заигрался, Стайлс. Ты заварил такое месиво, из

которого живым не выбраться. И ты пытался утянуть её туда. Но

больше я тебе этого не дам сделать. Сегодня я понял одну важную

вещь — ты не ценишь ничего, что ради тебя делают люди и

никогда не ценил. Ты совершенный эгоист.

— Я объясню ей все, — возмутился я.

— Поздно, — усмехнулся он. — Для тебя поздно.

— Что ты сделал? — зло процедил я и шагнул в его сторону.

Лиам выпрямился и холодно улыбнулся.

— Ничего, — спокойно ответил он, когда я сам разрывался от

стольких чувств внутри. — Ты сам всё сделал. Тебе не нравилось,

когда тебя ревнуют? Не нравились эмоции? Так вот самое

страшное, когда они потухли. Это означает, что человек стал

безразличен. И Лив сегодня это показала. Она не обвиняла тебя, а

констатировала факты. И я хотел её убедить в обратном, что ты

знаешь, что такое любовь. Но передумал. Ты ни хрена не знаешь.

И не узнаешь, потому что слишком любишь быть в центре

внимания, драмы вокруг себя и трагедии. Но с ней их больше не

будет. Ты вычеркнут, и я видел это отчётливо в её глазах, в

расслабленном поведении, в ровном и спокойном голосе, улыбке.

И это не актёрское мастерство, это была она сама.

Я выдохнул и отступил. Больно от таких слов, которые били

не по правилам по твоей душе. А всё потому что это была правда.

Я сглотнул и закрыл глаза.

Но я должен что-то сделать, должен как-то изменить всё. Я не

готов терять её, я никогда не смогу быть к этому готовым.

— Блять, — прошептал я, открыв глаза. Они затуманились, и

я не видел ничего, кроме Лив перед собой. Я говорил ей, что

доверяю, а сам не следовал своим же обещаниям. Я не принц, я

никогда не смогу им стать. И я ей надоел со своими проблемами.

— Я два часа ходил по городу, анализируя ситуацию, — подал

голос Лиам. — Говорил с матерью, и ты даже себе представить не

можешь, какая это девушка. Я видел в баре, как она говорит с

мамой, и уже был готов спасти её из этого ада, только услышал

разговор. Она убедила мою мать, что я могу сам принимать

решения, и та её послушала. Понимаешь? Моя мать! Которая

всегда себе на уме, и готова была сделать всё, чтобы я был с ней.

Она отступила от своего плана, и сказала мне об этом. Это всё

сделала Лив. А ты обманываешь её, ты используешь её и просто

играешь. Всю жизнь ты это делал, а я закрывал глаза. Но за этот

месяц всё изменилось, я узнал Лив настоящую. Я не влюблён в

неё, нет. Но я восхищаюсь силой внутри неё, мудростью,

готовностью помочь. А ты видишь только оболочку, которую

хочется трахать…

— Я люблю её, Лиам, — тихо сказал я.

— Нет, не любишь. Когда любят, не предают. Что ты сделал

для неё?

Мой мозг лихорадочно искал ответ, но его не было. Я

перекручивал и перекручивал свою жизнь.

— Ничего, — прошептал я, и укол по сердцу был мне

наградой. Ведь действительно, она жила со мной как на минном

поле. А я ей даже нормального свидания не мог подарить, я цветов

ей не покупал, ничего. Я только пользовался, а она отдавала всю

себя мне, уверяла и спасала меня от самобичевания.

— Вот то-то же, — вздохнул Лиам.

— Но это не означает, что я не сделаю, — взяв себя в руки, я

уверенно поднял голову.

— Хватит, успокойся и оставь её, — покачал головой он, но я

был настроен решительно. Драться, так драться. Я не дам ей

принимать решение за меня, не дам всё разрушить. Да, я

оступился. Да, позволил себе слабость, но я не отдавал этим

вещам всё своё сердце. Никогда не отдам.

Я достал из рук телефон и тут же набрал её номер. Звонок

сбросили. Я попытался ещё и ещё, и всё повторилось.

— Она занесла тебя в чёрный список, — усмехнулся на мои

попытки Лиам, а я озадаченно посмотрел на него. — Реджи

сказала.

— Ну, нет, — прошипел я. — В каком они клубе?

— Я не скажу тебе этого, — пожал Лиам плечами.

— Хорошо, позвоню маме, — я уже набрал её номер, когда он

выхватил у меня телефон.

— Прекращай! — повысил он голос.

— Я сейчас врежу тебе, или говори, или отдай телефон. Ты

обвиняешь меня в том, что я не ценю её, и ты прав. Но у меня в

жизни нет ничего правильного, у меня все через задницу. Поэтому

я буду делать всё, чтобы доказать ей, что для меня больше никого

нет. А теперь повторяю, в каком клубе? — яростно сжал я

кулаки.

— Я отвезу, — сдался Лиам и передал мне телефон.

— Я не предавал её, она всегда со мной, — самому себе сказал

я, следуя за ним до его машины.

— Гарри, — крикнула Рита, туша бычок. Я даже не заметил,

что она тоже вышла из клуба и стояла у входа.