Без правил

принимаю её, но я такой, какой есть. Меня не вылечить, не

собрать, но я хочу, чтобы ты мне помогла, научила меня быть

нормальным человеком.

Я устал, малышка, я так устал быть не рядом с тобой. Это

невыносимая пытка, я готов даже молчать, только помоги мне.

Не бросай меня, не сейчас, не тогда, когда я нуждаюсь в тебе.

Когда я осознал это. Столько лет впустую я бродил по

пустыне собственного отчаяния, и ты мой оазис. Всегда была

им. Не просто так я залезал к тебе в спальню, мне хотелось

погреться, побыть самим собой. А ты была маленькой, я

должен был защищать тебя, но это у меня, вообще, выходит

херово. Но я научусь, я обещаю.

Разреши мне показать тебе, что я тот человек, которому ты

можешь доверять. Однажды ты попросила у меня прощения за

то, что не смогла мне показать, что я тебе нужен. Нет. Это я

не позволил, потому что не хотел, для меня это было дико. А

сейчас я снова каюсь. Врал. Боялся, что когда узнаешь меня, то

сбежишь от меня. Но я не могу назвать то, что я испытываю

любовью. Это что-то другое, сильнее. Я хочу владеть тобой.

Каждую секунду, каждой клеточкой твоего тела, твоей душой,

прошлым и настоящим, всей твоей жизнью. Когда тебя нет

рядом, то я лезу на стены, меня трясёт, и я сам не заметил,

как стал наркоманом. Но у моего наркотика есть аромат, имя,

голос, запах волос и до жути взрывоопасный характер. Не могу

пожаловаться, потому что я кайфую от этого. Я зависим…

тобой.

Ненавидеть себя за то, что я сделал — это теперь моё кредо,

мой крест. Мне надоело чувствовать себя виноватым и

просить прощения. Я хочу спокойствия, хотя понимаю, что нам

с тобой рай не светит. Но я готов. И боюсь узнать: готова ли

ты?

Твой Гарри. (Даже не проси самого себя называть

«медвежонком» или «малышом». Это попахивает не той

стороной моего эго).

P.S. Да, забыл сказать, что у нас первоклассный секс. И ни одна

девушка не заставляла меня, её хотеть так, как я хочу тебя.

Как хотел всё наше знакомство. Я всегда знал, что с тобой это

не просто секс, это нереальная страсть, в которой можно

сгореть и умереть. Но это самое лучшее, что я знал. »

Я только сейчас поняла, что читала его вслух на одном

дыхании, и лёгкие загорелись от нехватки кислорода, а некоторые

буквы на белом листе поплыли от слез, капающих из моих глаз.

— Вау, — первой пришла в себя Реджи, а я перечитывала

письмо.

Невероятно. Я сама не могла понять, как мир стал ярче

вокруг, почему я слышала пение птиц за окном. Душа…моя душа

улыбнулась. А сердце стало биться ровнее. Это не облегчение.

Это что-то глубже. Я тоже была больна им всю свою жизнь. Я не

видела никого, кроме Гарри. Он мой маяк, и я всегда буду

возвращаться к нему. Он моя первая и единственная любовь.

Любовь. Разве можно одним словом описать трепет в груди при

встрече с ним, дрожание рук, отсутствие мыслей в голове, потому

что там только он, эйфорию во всём теле? Нет. Это смешно.

Потому что одно слово не показатель чувств. Оно иногда даже

лишнее, ведь хватает взгляда с блеском в зелёных глазах, лёгкого

поцелуя в нос, ласки, которая не требует ответа. Мелочи. Но они