Без приказа

Он поднял нож, осмотрел. Дешевка за три евро, после двух десятков срабатываний пружина или ломается, или ослабевает настолько, что не в силах открыть оружие. И тут шпана, покачал головой Миронов, выбрасывая трофей в урну. Но какого черта ему было надо? И почему парни не вмешались?

Эти вопросы он и задал Толику с Борисом, вернувшись за стол.

– Понимаешь, командир, здесь не принято вступаться друг за друга. Один на один. Или кодла на кодлу. Остальные могут только смотреть. Парнишка – обыкновенный наркоман, ему деньги на дозу были нужны. А он, видимо, решил, что ты – самое слабое звено. Вот и подкатился с требованиями.

– Что, – поразился Евгений, – я действительно так плохо выгляжу?

– Ну, почему? – смутился Портос. – Вполне прилично для своего возраста. Этому придурку просто что-то показалось.

– Ну, спасибо, утешил, – с горечью сказал Миронов. – Похоже, действительно пора завязывать с приключениями. Уже сопляки всякие приставать начинают. И друзья снисходительно поглядывают: мол, справишься, дедушка?

Портос смутился еще больше да еще и дернулся как-то неестественно, явно получив локтем в бок от Оруджева.

Чтобы скрыть свое смущение, он подскочил со стула, вытирая губы салфеткой и заторопил:

– Ну что, поехали? А то вечер скоро, вдруг там мест не будет?

И они отправились устраиваться на ночлег. Места там были. Туристы, приезжающие в Мюнхен, не очень жаловали это заведение. Располагалось оно далеко от центра, походило действительно на американских собратьев и комфорт здесь был соответствующий.

Номера на троих, конечно, не существовало в принципе, поскольку жилье предназначалось для шоферов-дальнобойщиков или семейных парочек, путешествующих на автомобиле в поисках романтических приключений.

Взяли два номера. Миронов поселился отдельно от товарищей. Не потому, что был обижен на их нетактичность, а просто так получилось.

Последний раз покурили на улице, Евгений напомнил о бдительности, затем разошлись спать.

Он ворочался на койке, зачем-то взбивал поролоновую подушку, укутывался в одеяло, но сон не шел. Одолевали мысли. Человеку редко удается посмотреть на себя со стороны. Зеркало – это не то. Но вот если тебя снимают видеокамерой, а ты не подозреваешь об этом, потом, просматривая запись, никак не можешь избавиться от чувства неловкости. И этот увалень, что-то невнятно бормочущий – я? Не может быть! Я не такой! Я энергичный, подтянутый, с орлиным взором и четкими, выверенными движениями! Я еще – о-го-го! Это какая-то подделка, розыгрыш. Человек, похожий на меня.

Актерам хорошо, им не приходится стыдиться за свое поведение на экране, потому что они играют роль. Там не они – настоящие, там они – вымышленные! Пирс Броснан – геройствующий Джеймс Бонд, валящий своих врагов направо и налево, в жизни мягкий, улыбчивый семьянин, очень любящий своих детей и никого никогда не убивший.

Вот и он, чувствовавший себя еще вполне крепким мужчиной, выглядящим не на свой реальный возраст, вдруг словно посмотрел на Евгения Миронова глазами Бориса и Толика. Начали вспоминаться некоторые моменты этой совместной работы. И обнаружилось, что парни оберегают его, не дают идти туда, где наиболее рискованно, выполняют работу сами. Вот попробуй пойми: заботятся они о нем как о бывшем командире и нынешнем соратнике или просто опасаются, что в какой-то момент он может не справиться, подвести их?

Второе предположение было очень горьким. Таким горьким, что у Миронова внезапно разболелась голова, чего не случалось очень давно.

Он попытался подавить боль усилием воли. Раньше, в молодости, это помогало. Но не сейчас.

Ломило в затылке, отдавалось в висках. Давление подскочило, что ли? Придется таблетку поискать, хотя и очень не хочется.

Никаких лекарств в номере, разумеется, не было. Заезжали ведь в аптеку! Правда, по другому поводу. Надо сходить на рецепцию в главный корпус и попросить таблетку аспирина. Или купить этот проклятый аспирин!

Евгений встал, оделся. И, уже выходя, решил прихватить с собой пистолет. На всякий случай.

На улице опустилась темнота. С недалекого автобана доносился шум машин, видно было зарево от света фар, да на площадке перед зданием горел слабый фонарь. Но в целом это была тихая весенняя ночь. Впору с девушкой сидеть где-нибудь в парке на лавочке и любоваться звездами.

Только не до девушек и звезд ему было сейчас. Проклятая голова даже мешала думать, отдаваясь болью при каждом шаге.

Человек на рецепции был сама любезность. Ночь в самом начале, и дремать за стойкой ему еще не хотелось. Уважаемому господину что-то нужно? Ах, таблетку от головной боли? Нет, к сожалению, здесь у него ничего подходящего нет, но если господин подождет, то через минуту он принесет таблетку. И служащий испарился. А Евгений оперся локтями о стойку, массируя пальцами виски.

Внезапно взгляд его остановился на листке бумаги, торчавшем из книги записи постояльцев. Конечно, компьютер тоже присутствовал, но запись от руки в книге – это же традиция, господа! Ее нельзя нарушать!