Без прошлого

— Усмар призвал магов, которые подтвердили, что в мальчике течет королевская кровь. И тогда перед королем встал выбор — либо он отрекается от престола, как требовал его брат, либо Рамир приказывает своему рабу убить Усмара. Сама понимаешь, что при таком приказе смесок будет биться, пока не выполнит задание либо пока не умрет. И так, и так один из них должен был погибнуть.

— Король отрекся?

— Да. На тот момент детей у него не было. А Рамир заявил, что фаворитка, сама не зная, прокляла короля бесплодием не на двадцать лет, а навсегда. Точнее, теперь навсегда, ведь проклятие можно было снять только в течение первого месяца. А он сам им отсоветовал. Собственно, выбора у Усмара не было. К тому же королева Анзания проявила недюжинные волю и убеждение, чтобы сохранить жизнь сыну.

— Грустная история, — помолчав, призналась я, — но только не вижу, к чему вы ведете.

— Не видишь, потому что это не конец, — улыбнулся учитель. — Я уже говорил, леди Анзания была довольно сильной личностью и очень умной. Дождавшись полного отречения супруга от трона, она пришла к Рамиру и призналась, что смесок на самом деле его сын.

— Ничего себе!

— Именно! Естественно, Рамир не поверил. Родственная кровь у них была, это факт, и любовниками с королевой Анзанией они тоже были, но сын или нет, установить на сто процентов после обряда, сделавшего мальчика смеском, было нельзя. Да и ее величество подсуетилась. Ее дядя, как раз по линии оборотней, был женат на вампирше из правящего дома. Принцессе по-нашему. А та, войдя в положение племянницы и сочувствуя ей, провернула то же самое, что Рамир в свое время с братом. Она прокляла его кровь бесплодием. Причем, будучи из правящего дома, ее магические силы в этом направлении были велики. Правда, закрепляла она не своей смертью, а жизнями двадцати заключенных, но кого это волновало? Таким образом, юный смесок стал наследником.

— И правил?

— Да, даже умудрился править в течение восьмидесяти лет. Больше — увы. Все-таки смески не могут жить без хозяина.

— А он как смог?

— Королева Анзания. Эта женщина убедила Рамира взять с сына клятву, что первое, что он сделает, это удержит королевство от распада и посадит своего ребенка на трон, когда ему стукнет пятьдесят лет. А в дополнение, когда Рамиру было под четыреста, нашла для него убийц. Смески ведь живут столько, сколько хозяин, и могут пережить его ровно настолько, чтобы найти и покарать убийцу. Вот она и подстраховалась. Почти шесть лет ее сын искал того, кто убил отца, а потом выполнял условие. Таким образом, парню удалось не только пожить, но и править.

Собственно, первое, что он сделал после восхода на престол, — уничтожил все записи о ритуале. Ввел права смескам, смертную казнь за попытку повторить обряд, дал право обучаться в любой Академии абсолютно бесплатно и многое другое.

— Не поняла, — что-то меня царапнуло, — если все так, откуда тогда эти… Асмин и остальные?

— Хороший вопрос! Официально последний смесок умер более трехсот лет назад, и с тех пор никто ничего не слышал о них. И тут всего несколько лет назад объявляется эта пятерка. Шок — это мягко сказано, что было со всеми. Оказалось, что в одном ордене ассасинов откуда-то знают об обряде и продолжают практиковать его. Этих детей создают не только для хозяина ордена, но и в подарок для нелюдей. У них, конечно, в свое время тоже приняли закон, отменяющий создание смесков, но этим и ограничились. Их правители были крайне разочарованы, что таких «подарков» больше не будет. Зато у ассасинов всегда неплохой доход. Один смесок, судя по тому, что удалось узнать, стоит примерно как бюджет средней величины города на год.

— Этот орден еще действует?

— Благодаря появлению этих ребят началось расследование. Логово ордена нашли, многих поймали, но, как понимаешь, далеко не всех. Глава ушел и, похоже, забрал описание обряда с собой. Собственно, по большому счету мы лишь разворошили гнездо, но змеи уползли. Единственный плюс — это около дюжины спасенных полукровок, которых готовили к обряду.

— А эти ребята, предквинта? Как же они?

— Им повезло. Обряд проводится в два этапа. Первый — в младенчестве, когда вживляют чужую кровь и магию, и второй — после полового созревания, когда делают психико-эмоциональную привязку. Киртан оказался очень сильным магом и смог сбежать до второго обряда сам и вытащить пару приятелей. Но как он это сделал, не говорит. Точнее, не помнит.

— Как я? — выдохнула я.

— Боюсь, не совсем. Он помнит все, что происходило с ним в ордене, только сам момент спасения смутно. Скорее всего дело в стрессе и адреналине, ведь, судя по всему, вырвался он практически во время второго этапа. Ну и приятелей прихватил.

— Ясно, — протянула я.

— Ну раз ясно, так беги! Петрана волнуется, — мягко улыбнулся он, и я не сдержала ответной улыбки. На душе сразу стало легче, и я выскользнула в коридор.