Без разрешения

— Просто… это «работа» моей мечты. Мне она очень нравится. Можно даже сказать, я её люблю… — отвечаю, глядя ему прямо в глаза. Не знаю, о чём спрашивает меня Захар, но я точно говорю сейчас не о работе.

Смотрит на меня, прищурившись. Наверное, я выгляжу полной идиоткой.

— Расскажите о Вашем самом большом достижении, — зависает ненадолго. — Хотя нет! Это неинтересно. Лучше — о самом большом провале.

На мгновение опускаю взгляд на свои колени, но тут же поднимаю обратно.

— Однажды… я совершила большую ошибку. Упустила очень хорошую работу. Лучшую на свете работу. Возможно, тогда я просто была не готова к ней…

Молчание. Я отчётливо слышу стук своего сердца.

— Как Вы думаете, почему это произошло?

— Мне казалось, что я не уверена в своём… коллеге. Но на самом деле я была не уверена в себе и…

— А сейчас уверены? — перебивает нетерпеливо.

— Сейчас — да. В противном случае меня бы здесь не было.

Откидывается на спинку кресла. Локти кладёт на подлокотники, сцепляя руки перед собой в замок.

— Как Вы относитесь к личным отношениям в офисе?

— Это сложный вопрос. Теоретически, если это не мешает работе, почему нет, — пожимаю плечами. — Но мой опыт показывает, что это на грани невозможного. Особенно если ваши служебные отношения строятся по вертикали. Например… начальник и подчинённая. Какая-то сфера неизбежно пострадает.

— В случае конфликта интересов, что бы Вы выбрали? — он наклоняется ко мне в ожидании ответа. Во взгляде азарт. Он будто в судебном процессе, продавливает сторону противника.

— Это некорректный вопрос, — говорю тихо. — Он обусловлен обстоятельствами, которые неизвестны. Любой ответ на него будет ложным.

Разочарованно выдыхает, отодвигаясь.

— А говорила, что уверена. Ясно.

Что ему ясно, чёрт возьми!?

Выражение его лица неуловимо меняется. Огонь в глазах гаснет. Он как будто надевает маску. Сейчас я вижу перед собой прежнего Захара. Такого, каким он был в начале нашего знакомства.

— Спасибо за уделённое время. Мы Вам перезвоним.

Что? И всё?

— Но… — начинаю было, но он обрывает меня на полуслове.

— Всего доброго.

Смотрю в его глаза, пытаясь отыскать в них подсказку. Её там нет. Он всё решил.

Как заторможенная поднимаюсь со стула. Это действительно всё?

Наблюдает за мной отстранённо.

Тянусь, чтобы забрать своё «резюме». Не даёт. Кладёт его на стопку таких же листов на краю стола.

Ну что ж. Ты попробовала, Альбина.

Не отрывая от него взгляда, пячусь спиной по направлению к выходу. Взявшись за ручку двери, выдавливаю из себя дурацкое:

— До свидания…

Он лишь молча кивает.

Ещё несколько секунд. Последний обмен взглядами. Я ныряю в пространство приёмной.

Мне ещё только предстоит осознать произошедшее. Пока я тупо плыву в этом шоковом состоянии, не в силах связно мыслить.

Девушка на ресепшн, я не запомнила её имя, не обращает на меня ровным счётом никакого внимания. Очередная соискательница. Одна из многих.

Не прощаюсь. Мне не до этих формальностей. Иду по направлению к лифту.

Когда его двери закрываются передо мной, и офисное пространство Априори исчезает из поля зрения, меня как будто прорывает. Воздух со свистом выходит из моих лёгких. Я никак не могу сделать полноценный вдох и лишь надсадно дышу.

Отсчитываю этажи, сменяющие друг друга на электронном табло. Лифт останавливается на третьем. Там никого нет. Видимо, не дождались или передумали.

Остервенело жму кнопку закрытия дверей. Быстрее. Мне нужно на улицу. Два. Один! Слава Богу.

Двери раздвигаются ужасающе медленно. И первый, кого я вижу перед собой — Захар. Его грудь высоко вздымается. Дыхание рваное, в точности как у меня. Галстук сбился набок. Он как будто бежал и запыхался. Ч и т а й на К ни го ед. нет

Не говоря ни слова, заталкивает меня внутрь кабины. Вслепую шарит по панели, беспорядочно нажимая кнопки.

Смотрю на него ошарашенно. Он прижимает меня за плечи к стене лифта. Пару секунд внимательно вглядывается в мои глаза. Лёгкая улыбка трогает его губы перед тем, как он целует меня.

Моментально обмякаю. Контакт наших языков, такой естественный и долгожданный, убивает последнюю рациональную мысль в моей дурной голове. Мир вокруг начинает кружиться, когда уронив сумку на пол, я устремляюсь к нему всем телом.

Обнимаю его за шею. Ерошу и без того всклокоченные волосы. Он стонет мне в рот. Жадно целует. Губы, щёки глаза. Подставляю ему шею. Кусает меня за подбородок. Опять губы.

Его руки как будто живут своей жизнью. Я ощущаю их везде. Лицо, плечи. Спина. Он крепко прижимает меня к себе, вдавливаясь. Словно сливаясь со мной в одно целое. Ладонью обхватывает ягодицу, проникнув под шорты.

Звук, сопровождающий открытие дверей, нас не волнует. Мы не отрываемся друг от друга ни на миг, пока чей-то до боли знакомый визгливый голос не произносит:

— Что здесь происходит!?

Захар, стоящий спиной к выходу, разворачивается, открывая мне обзор на застывшую там Маргариту. Её рот приоткрыт в удивлении. Взгляд — говорящий.

Гордеев оскаливается широко, я бы даже сказала, бешено.