Без революций. Работаем над собой, оставаясь в гармонии

Мировая экономическая модель служит наилучшей иллюстрацией сущности эго-я, она также является подтверждением его изъянов, лицемерия и пустых обещаний. Мы одурманены состязанием как лучшим топливом экономического процветания, но это подобно тому, как есть мороженое в каждый прием пищи. Несмотря на то, что мороженое очень вкусное, от него начинает тошнить, если есть его постоянно. Как и любая идея, конкуренция приносит пользу, но у нее также есть свои границы. Состязание может вдохнуть силы в отдельного человека в такой гонке, как спорт, но экономическая борьба не подходит для принятия данной идеи. Она создает очень богатых победителей, но и множество бессильных неудачников. Крупнейшая компания или экономически сильная страна просто поглощает других, монополизирует рынок и диктует выбор. Мы видим это на примере многих отраслей промышленности, таких как автомобилестроение, топливная промышленность, программное обеспечение, сети продуктовых магазинов, банки и так далее. Итог экономической борьбы – монополизация, которая сама по себе является противоположностью ее цели.

Заявление о том, что две конкурирующие компании имеют больше сил или ресурсов для ввода новшеств и развития, чем две сотрудничающие в достижении взаимовыгодной цели компании – это нарушение законов природы. Природная синергия подтверждает тот факт, что сотрудничество является более мощным, чем конкуренция, способом жить. Более того, естественный симбиоз свидетельствует, что выбор выиграл-выиграл будет более эффективным, чем выиграл-проиграл. Но многих ли из нас всерьез обучают, как нужно сотрудничать и успешно работать в команде? Также ошибочно заявлять, что человеческие существа от природы склонны к конкуренции больше, чем к сотрудничеству. Все зависит от мыслительных плотов, которые окружающая среда внедрила в ваше сознание. Сильные эго-я боятся сотрудничества, так как в этом случае они должны ослабить защиту и положиться на других. Итоговая уязвимость опасна для эго-я, которое лишь тогда чувствует себя защищенным, когда верит, что оно все контролирует и существует независимо от остальных.

Детское эго-я требует, прежде всего, физической защищенности, поэтому, если мы не расширим наше сознание и не начнем воспринимать это едва различимое превосходство работы в команде, власть и сила всегда будут восприниматься как первостепенная материальная материя; нужно быть в форме, жизнерадостным, самодостаточным и обеспечивать личное экономическое выживание. Дополняя все вышеперечисленное, тенденции сотрудничества также требуют и кое-чего противоположного: доверия к другим, присоединения, раскрытия разума и пробуждения духовных ресурсов, чтобы стать сочувствующим и щедрым. Однако эго-я зачастую воспринимает эти качества как слабость. Оно отрицает то, что нельзя увидеть, потрогать, измерить, полагается в определении реальности лишь на материальный мир. Но, к сожалению, подобно дубу в шторм, физическая сила не всегда будет преимуществом. Пальмовое дерево гнется и потому стойко переносит любую непогоду, в то время как дуб может треснуть. В нашей среде есть многое, что предполагает усмирение эго-я, которое, в свою очередь, ведет к гибкости, общности и включенности во все сферы жизни.

Политика компаний признает неотъемлемой составляющей успеха общность идей, стратегии работы и ресурсов в отделах и среди сотрудников. Так почему же это не признается необходимым и для всего общества? Что вышло из чувства племенного единства, где ценным является разделение собственности и накопление ресурсов? Мы продолжаем относиться к этому с осторожностью. Писатель Марвин Вайсборд замечает: «Групповая работа – это основное противоречие в обществе, основанном на индивидуальных достижениях». Я сразу вижу подобное противоречие в компаниях, куда меня приглашают консультантом по групповой работе. Нам не привили ценности сотрудничества, и мы должны принимать вне компании абсолютно другую систему ценностей. Они чужды нашей природе, потому что командный и контролирующий склад ума промышленного века приобрел видимое превосходство над сотрудничеством и совместной деятельностью. Мы учим детей делиться игрушками, но побуждаем взрослых приумножать свои владения, насколько это возможно. Мировая экономика управляется посредством спирали желания и неприятия. Система ценностей, которой неплохо было бы владеть, сталкивается с практическими ценностями, которыми мы, собственно, и живем.