Без семьи

Я смотрел на госпожу Миллиган, не понимая, что означают ее слова. А она пошла открыть дверь, и я увидел матушку Барберен, которая несла в руках детскую одежду: белую кашемировую шубку, кружевной чепчик и вязаные башмачки.

Она едва успела положить все вещи на стол, как я схватил ее в свои объятия. Пока я ее целовал, госпожа Миллиган давала какие-то распоряжения слуге. Услышав имя Джеймса Миллигана, я побледнел.

— Тебе нечего бояться, — ласково проговорила госпожа Миллиган. — Подойди ко мне и дай мне руку.

В это время дверь отворилась и в комнату вошел Джеймс Миллиган. Он, как всегда, улыбался, показывая свои острые зубы. При виде меня его улыбка превратилась в страшную гримасу.

Госпожа Миллиган не дала ему заговорить.

— Я пригласила вас сюда, — произнесла она медленно, слегка дрожащим голосом, — чтобы представить вам моего старшего сына, которого я наконец, к своему счастью, нашла, — и она крепко сжала мою руку. — Вот он. Вы с ним знакомы, вы видели его и справлялись о его здоровье у того человека, который его украл.

— Что здесь происходит? — спросил Джеймс Миллиган с искаженным лицом.

— Этот человек сидит теперь в тюрьме за кражу в церкви и во всем сознался. Вот письмо, которым он это подтверждает. В нем он рассказывает, как украл ребенка, как бросил его в Париже, как принял меры к тому, чтобы ребенок не был найден, для чего срезал метки на его одежде. Вот эта одежда; ее сберегла женщина, самоотверженно воспитавшая моего сына. Желаете ли вы прочитать письмо и посмотреть на вещи?

Джеймс Миллиган с минуту стоял неподвижно, испытывая, по-видимому, сильное желание удушить нас всех. Затем он направился к двери, но, прежде чем выйти, обернулся и заявил:

— Посмотрим, что скажет суд по поводу вашего подставного ребенка!

Не растерявшись, госпожа Миллиган — теперь я могу смело сказать, моя мать — ответила:

— Вы можете подать на нас в суд, но я не собираюсь привлекать к ответственности того, кто является братом моего мужа.

Дверь за моим дядей захлопнулась. Тогда я бросился в объятия своей матери и в первый раз поцеловал ее сам.

Когда наше волнение немного улеглось, ко мне подошел Маттиа:

— Скажи твоей маме, что я хорошо сохранил тайну. — Разве ты что-нибудь знал? — спросил я. За него ответила моя мать:

— Когда Маттиа рассказал мне все, я попросила его молчать, хотя в глубине души была твердо убеждена, что бедный маленький Реми — мой сын. Но мне нужны были веские доказательства, для того чтобы не совершить ошибки. Какое было бы горе для тебя, мой дорогой, если бы после того, как я признала тебя своим сыном, мне пришлось бы сказать, что мы ошиблись! Теперь все доказательства налицо. Отныне ты всегда будешь жить с твоей матерью, братом и с теми, — она показала на Лизу и на Маттиа, — кто любил тебя в несчастье.

ГЛАВА XXII. В СЕМЬЕ

Прошло много лет. В настоящее время я живу в Англии вместе с матерью, братом и женой.

Моя мать мало изменилась: ее лицо по-прежнему красиво и сохранило чудесное выражение нежности и доброты, только исчезла та грусть, которая омрачала его когда-то.

Артур, вопреки предсказаниям врачей и желанию нашего дядюшки Джеймса Миллигана, окончательно поправился и стал здоровым и крепким юношей, хорошим охотником и спортсменом.

Моя жена, — читатель, верно, догадывается, кто она, не правда ли? — моя жена — это та маленькая Лиза, которую вы уже знаете. Она выросла в доме моей матери и на моих глазах превратилась в прелестную молодую девушку, одаренную всеми совершенствами, потому что я люблю ее. Мы живем с Лизой очень дружно и счастливо.

Недавно у нас родился сын, маленький Маттиа, и нянчит его матушка Барберен. После того как я нашел семью, матушка Барберен, несмотря на все мои просьбы, не согласилась остаться у нас:

— Ты должен теперь учиться, и мне нечего делать возле тебя. Позволь мне вернуться в Шаванон. Не огорчайся, ведь мы расстаемся не навеки. Ты вырастешь, женишься, будешь иметь детей, и тогда, если захочешь, я приеду и помогу тебе их растить. К тому времени я стану уже старухой, но это не помешает мне хорошо ходить за твоим ребенком и очень любить его, и уж, конечно, я не позволю его украсть, как украли тебя.

Так мы и порешили. Незадолго до рождения нашего ребенка мы послали за матушкой Барберен в Шаванон, и она бросила все: родную деревню, свой домик, друзей, корову — дочку нашей коровы — и переехала к нам. Лиза сама кормит маленького Маттиа, но ходит за ним, забавляет его и возится с ним матушка Барберен. По ее мнению, это самый замечательный ребенок, какого она когда-либо видела.

В ближайшие дни нашему сыну исполнится год, и я решил по этому случаю пригласить к себе всех своих друзей.

Я уже получил телеграмму от Маттиа — он приезжает сегодня. Предсказание парикмахера Эспинассу из города Манта полностью сбылось: маленький уличный музыкант, мой товарищ и ученик, сделался теперь знаменитым скрипачом. Он по-прежнему остается моим самым близким другом. Я чрезвычайно горжусь его успехами, так как в них есть доля и моего участия, а Маттиа радуется моему счастью, как своему.