Без сердца что поймем?

— Лишь Сердце даёт бессмертие.

— Сердце — престол Высшего Света.

— Сердце понимает, где искра Света, где пыль Тьмы.

— Сердце — оружие Света.

— Сердце — залог будущего.

— Мощь Сердца преодолевает решительно всё.

— Сердце знает боль мира и знает лучи надземные.

— Сердце есть средоточие психической энергии.

— Понятия Сердца и Культуры неделимы.

— Когда говорим о Сердце, говорим о прекрасном.

— Сердце — дворец воображения.

— Свойство магнита заложено в Сердце.

— Думает Сердце, утверждает Сердце, объединяет Сердце.

— Мозг — прошлое, Сердце — будущее.

— Нельзя образовать мозг без участия Сердца.

— Обитель чувствознания в Сердце.

— Дуги сознания сливаются в пламени Сердца.

— Надо перенести сознание в Сердце.

— Чуткое Сердце устремляет сознание к обновлению.

— Нигде иначе не может преобразиться мысль, как в сердце.

— Сердце аккумулирует все мировые энергии и может приближаться к дальним мирам.

Отсюда выводы:

— «При малейшем очищении Сердца человечество может уявить водопад Благодати».

— «Лишь энергия Сердца делает человека неуязвимым и несёт его поверх препятствий».

— «Мы должны иметь Сердце, открытое и к Небу, и к Земле».

* * *

В связи с необходимостью понимания истинного смысла данных высказываний, позволю себе небольшое теоретическое отвлечение.

Все существующие слова в языке имеют своё прямое назначение, привязаны к тем явлениям и предметам действительности или воображения, для обозначения которых они возникли. По мере расширения познанной картины мира часть слов начинает обслуживать новое, тоже расширяя своё прямое значение.

Надо полагать, что так будет и впредь, так как творить совершенно новые слова возможно только теоретически.

Не считайте, пожалуйста, моё следующее допущение абсурдным: изначально возникший объём слов заключал в себе смысл не только настоящего, но и будущего. Часть смысла будущего в слове открывалась тогда, когда наступало это будущее и люди познавали соответствующее новое.

Если глубоко, духовным взором приглядеться к отдельным словам, перед нами откроется семантика прошлого — настоящего — будущего, то есть Вечного. Это я назову прямой семантикой, прямым назначением слов.

Но в речи слова часто применяются не в прямом назначении. То есть из прямого смысла слова порой остаётся, может быть, только форма, которая намекает на его смысловое ядро; форма наполняется чем-то другим, иногда весьма отличным и отдалённым от прямой семантики. Пример такого оборота слов дают поэзия, искусство, а также наука и бытовая речь. Это говорит о том, что, во-первых, мы имеем дело с ограниченным количеством слов и нет возможности вольно его умножать; во-вторых, чувства часто не поддаются прямым словесным выражениям и требуют дополнительных оттенков, из-за чего притягиваются другие слова; в-третьих, возникает необходимость говорить подтекстом или вовсе заключать нечто сокровенное в недра образности выражений и так передавать потомству.

* * *

Но бывает, притом нередко, когда нам кажется, что то или иное слово порой притягивается для образности выражения, тогда как именно в данном случае слово послужило адекватному обозначению мысли, в которой открылось что-то новое. Говоря точнее, сдружившиеся слова едиными усилиями приоткрыли в себе последующие части своих прямых семантик. Эти части были предназначены для будущего, и оно наступило.

Вот примеры: «пламя Сердца», «пламенное Сердце», «огонь Сердца», «огненное Сердце», «разум Сердца», «глаза Сердца», «уши Сердца», «магнит Сердца» и тому подобное.

Как нам принять эти словосочетания: как способ создания красивых образов совсем с другим семантическим значением (вымысел, воображение) или как отражающие прямую семантику?

Одно из двух:

Или Сердце действительно наделено другого рода огнём и пламенем, о которых нам до сих пор не было известно и мы познаём их сейчас, и тогда «огонь Сердца» и «пламя Сердца» приоткрывают нам новую часть своей семантики.

Или слово «огонь» притягивается к слову «Сердце» с целью украсить его и образным сочетанием передать совершенно иной смысл.

Я выбираю первое допущение: да, действительно есть огонь иного свойства, он отличен от известного нам огня; он пока не поддаётся нашему материальному опыту, потому его действительность воспринимается нами чувствознанием; огонь этот, как и пламя от него, проявляется через Сердце. Об этом огне могли знать древние, так как единое понятие «огонь Сердца» имеет древнее начало.

Эти допущения прямым путём подведут нас к пониманию и осознанию Миров Высших, Тонкого Мира, Царствия Небесного.

* * *

Сказано: «Надо держать Сердце открытым и к Небу, и к Земле».

Так держит Сердце своё мой друг Словесник.

Язык Сердца есть дыхание Творца.

Учась сам, учит своих учеников этому единственному для высших сношений языку, учит общаться с людьми от Сердца к Сердцу. Учит держать Сердце в чистоте.

Мой друг Словесник превращает своих учеников в сотрудников творческой лаборатории Сердца и увлекает их исследованиями речевой симфонии Сердца, музыки духа, речевых оттенков, красоты и благодати речи. Помогает им понять, сколько психического пламени пробегает по нервам, окрашивая речь.