Без штанов – но в шляпе

О том, что Михаил был так сильно потрясен содержанием зашифрованного послания, полученного от брата Федора, что об элементарной осторожности и не вспомнил, Кира упоминать не стала. А Марта Гербертовна восприняла слова гостьи как сигнал. Старуха даже подпрыгнула в кресле и завопила:

– Тогда это он!

– Кто?

– Гриша! Мерзкий лгун и подлец! Он с самого раннего возраста был гадким вруном. А когда вырос, стал настоящим исчадием ада! Ко всем своим порочным наклонностям этот мальчишка унаследовал от обоих своих родителей все их сластолюбие. Девчонки, взрослые женщины и даже замужние дамы бегали за ним целыми табунами. Он ничуть не стеснялся этого. Наоборот, издевался над своими женщинами, как только мог! Мне кажется, он даже получал от этого куда больше удовольствия, чем от самого процесса занятия любовью. Гриша с младых лет любил власть. И ему было все равно, как ему эта власть достается.

– Он был ужасен?

– Вообще ни капли хорошего не было в этом мальчишке! Да что там, он был просто змеенышем! Именно из-за него получил сердечный приступ и в конечном итоге сошел в могилу профессор Добряков – отец моей дорогой Эсфири.

– Как же это случилось? Расскажите?

Но Марта Гербертовна неожиданно замолчала.

– Не думаю, что это имеет какое-то отношение к убийству Михаила. Дело прошлое, давно быльем поросло. Вы лучше мне скажите, арестуете Григория прямо сегодня?

– На каком основании?

– Как же! Ведь я вам четко сказала, он мерзавец, подлец и лгун!

– И что? Это еще не основание, чтобы признать человека убийцей. К тому же если предположить убийство из корыстных мотивов, то Григорий и сам нынче очень богат. Куда богаче Михаила, да и вас тоже! Скорей уж убийца – это Федор.

Это было сказано специально, чтобы позлить Марту Гербертовну. Кира чувствовала, что старуха может еще многое ей рассказать. И оказалась права. Услышав, что ненавистный Гриша, которому она пророчила тюрьму, преуспел в этой жизни, Марта Гербертовна снова схватилась за свое «лекарство». И выпив достаточную порцию, воскликнула:

– Вы же не знаете самого главного! Гриша способен творить самое черное зло! Он оказался способен на преступление, на убийство!

Вот это уже было совсем интересно. И Кира принялась жадно внимать рассказчице.

Глава 8

Рассказывала Марта Гербертовна увлеченно. Слушать ее было сплошным удовольствием. Грамотная речь плюс захватывающая интрига в рассказе, такой свидетель – это ли не мечта каждого следователя?

– Все три мальчика росли на моих глазах. Из резвых малышей они превращались сначала в заводных подростков, а затем и в статных юношей.

Все трое братьев были хороши собой. Каждый по-своему, но в привлекательности нельзя было отказать ни одному из них. Со временем старики очень привязались к ребятам. Пользуясь этим, бессовестная Ирочка, воплощавшая свои матримониальные планы в жизнь, неизменно подкидывала сыновей к свекру и свекрови. Но справедливости ради надо сказать, что профессорская чета Добряковых этому совсем не препятствовала, а, напротив, поощряла.

– Они души не чаяли в Мише и Феде. Ну а Гриша доставался им как бы в придачу. Знаете, в советские времена было такое понятие, как «набор».

– Набор?

– Да. Как сейчас помню, их выдавали на всех предприятиях нашей страны. Так вот в этот набор входило одно-два дефицитных наименования, к примеру, палка твердокопченой колбасы, ветка бананов, шоколадные конфеты, а в дополнение шло что-нибудь скучное и завалявшееся на магазинных полках: консервы – бычки в томате, перловая крупа или что-то в этом же роде.

– Понимаю, что вы имеете в виду. Миша с Федей были дефицитом, а Грише досталась горькая роль балласта.

– Не спешите его жалеть, – покачала головой Марта Гербертовна. – Вы еще не знаете об этом поганце самого главного.

Пока Гриша был маленьким, особых проблем он не доставлял. Шумным или дерзким он не был. Во всяком случае, со взрослыми вел себя скромно. Но однажды Эсфирь, которая считала всех трех мальчиков своими племянниками и не выделяла ни одного из них, одинаково оделяя их подарками и шлепками, зашла к себе в комнату и замерла, пораженная до глубины души.

Гриша, еще несколько минут назад вежливо ей улыбавшийся, сейчас деловито кромсал ножницами ее новую ночную рубашку. Не нужно забывать, что дело происходило в Советском Союзе, где достать красивую вещь было затруднительно. А уж вещь, сделанная за рубежом, модная и элегантная, вообще могла занять место в музее семейных ценностей.

Эту ночнушку из натурального шелка, да еще украшенную удивительно нежным и приятным к телу кружевом, волшебно красивую и воздушную, да еще и называющуюся удивительным словом «пеньюар», подарила Эсфири одна ее знакомая, чей муж – оперный певец иногда ездил за границу с гастролями.

– Сама бы носила, но с ростом муж не угадал. Я в нее нипочем не влезу, даже коленок она мне не прикрывает, а тебе подойдет. Твое счастье, носи и радуйся.