Без штанов – но в шляпе

– Если я назначаю время на девять, значит, что в девять вы и должны ко мне явиться. Я предупредил, что смогу уделить вам лишь сорок минут своего времени. Мое время слишком дорого, чтобы тратить его на бесплодное ожидание.

– Почему же бесплодное? – пикнула Леся. – Мы ведь пришли. Опоздали всего на пару минут!

Викентий насупился еще больше, а Лисица наступил Лесе на ногу. Мол, молчи и не вякай. Пусть старик отведет душу. Лисица знал, о чем предупреждал. Услышав возражение Леси, шифровальщик затянул речь на добрых полчаса. Видимо, эти минуты он для себя потерянными не считал.

Друзья стояли с поникшими головами, слушая излияния Викентия. А тот, даже не предложив гостям пройти дальше прихожей или хотя бы присесть, вовсю отводил душу. Ни Лисица, ни тем более Леся более возражать зануде даже не пытались. И наконец по прошествии получасовой пытки Викентий сжалился.

Друзья к этому времени тоже уже отдышались. И с радостью услышали обращенную к ним фразу:

– А по поводу вашей записки, вот вам ее перевод!

И Викентий сунул им листок с отпечатанным на принтере текстом. Но не успели друзья прочесть первую фразу, как Викентий возвестил:

– Ваше время вышло! Прощайте!

– Нет, погодите! – возмутилась Леся. – Объясните хотя бы, что это был за код?

– Примитивнейшая детская шифровка. Каждой букве алфавита соответствует какой-то определенный символ, в данном случае несколько переиначенные китайские иероглифы.

– Но символов было гораздо больше, чем слов в том, что вы расшифровали.

– Разумеется. Между значимыми символами наливали воду.

– Воду?

– Заполняли пустые места ничего не значащими символами, – явно теряя терпение, пояснил Викентий. – К примеру, слово ВЕЩЬ само по себе коротенькое, всего четыре буквы. Но в записке оно заняло почти целую строчку.

– Как такое может быть? – воскликнула Леся.

Видя такой неподдельный интерес, Викентий немного смягчился:

– Видите, в этом слове между буквами есть три пробела. Первый находился между буквами «В» и «Е». Второй – между «Е» и «Щ». И третий – последний, между «Щ» и мягким знаком. Вот их-то автор записки и заполнил водой. Только каждый четвертый символ в записке имел смысловую нагрузку. Все прочие были просто водой.

– И вы это расшифровали?

Восторг в голосе Леси был искренним.

– Детский сад, – фыркнул Викентий в ответ.

И глянув на Лисицу, уничижительно прибавил:

– А вам вообще должно быть стыдно. Такой примитивный шифр! Чему вас только теперь учат! Ни знаний, ни пунктуальности, ни образования.

– Скажите, а кто мог составить эту записку?

– Да кто угодно, – отмахнулся Викентий. – Особых умственных способностей для использования такого шифра иметь не нужно. Хотя отдаю должное его составителю, он проделал большую работу. Ведь каждый значимый символ надо было сначала придумать, заучить, а потом и научиться исполнять достаточно быстро. Думаю, что это работа мальчишек. Времени у них всегда много, а вот мозгов и знаний еще маловато.

И высказавшись, Викентий замахал руками и закричал:

– Все-все! Аудиенция закончена! Жду следующих посетителей! Уверен, они окажутся пунктуальнее вас! Пошли вон, надоели!

Оказавшись на лестничной клетке, Леся с Лисицей жадно впились глазами в записку. Собственно говоря, она была совсем короткой и состояла всего лишь из двух предложений:

«Забери вещь у Далилы. Пришло время!»

Прочтя это, друзья переглянулись.

– Кто такая эта Далила?

– И что это за вещь?

– А Далила?

– Далила… Далила… постой, мне кажется, я догадываюсь. Имя очень редкое в наши дни. Но так звали одну из тетушек Михаила, сестру его отца.

– Старушка жива?

– Куда там! Давно скончалась, завещав свое имущество ближайшему родственнику – племяннику.

– Значит, ее квартира досталась Михаилу?

– Да. А он ее продал.

– Кому?

– Я не знаю.

– Плохо, – категорично заявил Лисица. – А кто может это знать?

– Ну… Возможно, Марта Гербертовна.

– Это кто?

– Соседка дедушки Михаила – профессора Добрякова.

– Да, теща министра, – рассеянно пробормотал Лисица.

– Если кто у нее и министр, так это сын. Кира говорила, старушки во дворе очень о нем уважительно отзывались.

– Вы с Кирой плохо информированы. А насчет старушек во дворе я тебе так скажу, далеко не всегда их сведения правдивы. Старушек очень легко дезинформировать.

– Ты так делал?

– Делал, – кивнул Лисица. – И неоднократно. Но это сейчас совершенно не важно. А важно то, что нам надо ехать к уважаемой Марте Гербертовне. Говори ее адрес!

Леся растерялась.

– А я его не знаю. Это ведь Кира к Марте Гербертовне ездила.

– Так звони Кире, узнавай у нее адрес. И кстати, куда это сама Кира запропастилась?

И хотя Лисица изо всех сил постарался задать этот вопрос самым безразличным тоном, на какой только был способен, Леся все поняла. Приятель запросто мог бы выяснить адрес Марты Гербертовны по имеющимся у него каналам. И не сделал он этого исключительно потому, что хотел услышать новости от Киры. Хотел, чтобы она присоединилась к ним. И что это могло означать? Уж не то ли самое, о чем думала Леся уже давно?