Без штанов – но в шляпе

Но вместо оперативников им ответил старческий голос Марты Гербертовны, также спустившейся вниз:

– Тайник был пуст!

– Вы что-то знаете?

– Далила хранила тут свой дневник и письма своего возлюбленного. Им не удалось соединить свои жизни воедино. Обстоятельства были против них. Когда Далила была свободна, он был женат. А когда овдовел он, она уже была связана обязательствами с другим мужчиной, которого безмерно уважала и по-своему ценила. Но свой дневник и любовные письма возлюбленного Далила до самой смерти хранила в тайнике в отцовском доме.

– Так это когда-то была комната Далилы?

– Да.

– И… и письма хранились у нее в тайнике? Их и украл грабитель?

– Тайник стоит пустым уже много лет, – сухо ответила Марта Гербертовна. – Когда Далила умирала в больнице, она взяла с меня слово, что я загляну в квартиру ее отца, достану дневник и письма из тайника и уничтожу их.

– И вы это сделали? Даже не прочли, кто отправитель?

– К чему?

– Возможно, этот человек и затеял ограбление! – воскликнул один из оперативников. – Хотел вернуть назад свои письма! Наверное, опасался, что в них есть компрометирующие его сведения.

На губах Марты Гербертовны появилась усмешка.

– Молодой человек, ваш оптимизм мне нравится.

– Нравится?

– Ну конечно. Вы же полагаете, что в восемьдесят шесть лет мужчина еще способен на такой поступок!

– Вы знаете, кто был отправитель писем?

– Да. Этот человек мне знаком.

– Назовите его имя!

– Зачем?

– Возможно, в дневнике или письмах было что-то такое, что заставило наследников вашего старика зашевелиться.

Марта Гербертовна пожала плечами:

– Как бы там ни было, дневник и письма уничтожены. Я сделала в точности как завещала мне Далила. Сожгла бумаги, не прочтя ни единой строчки из них. Это была не моя тайна, и я не имела права совать в нее нос.

Марта Гербертовна замолчала. Молчали и остальные. Кира думала о той неизвестной ей тетушке Далиле, которая прожила всю свою жизнь с нелюбимым мужем, зная, что любит и любима другим мужчиной. Что заставило ее поступить подобным образом? И можно ли такое чувство назвать любовью? Лично Кире это больше напоминало издевательство.

Лесю же терзало жгучее сожаление. Какая жалость, что Марта Гербертовна оказалась такой нелюбопытной особой! Могла бы и сунуть нос в дневник и письма. Тем более что знала обоих влюбленных.

– И я ведь слышала, как этот человек орудовал в квартире, – неожиданно вновь заговорила Марта Гербертовна. – Да, да, я могла бы предотвратить преступление! Но я подумала, что вернулись жильцы, они и стучат. Немного даже обиделась на них за невнимание.

– Невнимание?

– У нас заведено, что, вернувшись из своих экспедиций, они заходят ко мне. Я угощаю их чаем, кормлю ужином, а они в благодарность рассказывают мне о своих приключениях.

– И вы обиделись, потому что решили, что ребята вами пренебрегают?

– Глупо вышло. Сочла себя скучной ненужной старухой. Если бы не мое самолюбие, я бы могла спуститься вниз и предотвратить преступление.

– Слава богу, что не спустились!

– А то тут было бы не одно преступление, а сразу два.

Губы Марты Гербертовны дрогнули:

– Думаете, он мог бы меня убить? Нет, уверена, вы ошибаетесь. Такой маленький, такой аккуратный мужчина. Я сегодня была очень удивлена, поняв, что он взломщик.

– О ком вы говорите?

– О мужчине, которого я видела выходящим из нашего подъезда как раз после того, как стих шум в квартире Добряковых.

– Можно подробнее? – заинтересовался один из оперативников. – Почему вы решили, что этот мужчина – взломщик?

– Он выходил из дверей нашего подъезда, а я у нас всех жильцов знаю в лицо. И большинство их знакомых тоже. Вот я сначала и подумала, что это мастер, которого мои соседи снизу наняли для выполнения каких-то ремонтных работ. Еще удивилась, что мастер-ремонтник так изысканно одет.

– Можете его описать?

– Пожалуй. Правда, я видела его сверху, из окна своей квартиры.

– Но как вы поняли, что это грабитель?

– Тогда я об этом и не подумала. Просто отметила, что из нашего подъезда вышел незнакомый мужчина. Что одет он безупречно. И что почти одновременно с его выходом прекратились и звуки внизу. Решила, что это мастер выходит. А вот уже теперь, сопоставив все факты, я думаю, что видела грабителя.

– Опишите его.

– Невысокий, худощавый. Одет очень аккуратно, я бы даже сказала, со вкусом. В принципе, ничего особенного или вызывающего, куртка, брюки. Но сидели они на нем идеально. Что же еще?… Ах да! Волосы темные, безукоризненно причесаны на косой пробор. Просто идеальная укладка, волосок к волоску!

– В руках у него что-нибудь было?

– Да! Небольшой чемоданчик, с какими обычно ходят мастера. Знаете, такой раскладывающийся, с железными ручками. Теперь-то я понимаю, из-за этого чемоданчика с инструментами я и подумала, что этот мужчина – мастер. Ведь в остальном он на мастера был совсем не похож.

– Что-нибудь еще видели? Может быть, он сел в машину?

– Он просто вышел через арку на улицу.

– А его лицо?

– Он ни разу не оглянулся на дом, так что о его лице я вам ничего сказать не берусь.

Все немного помолчали, а потом один из оперативников вновь спросил у Марты Гербертовны: