Без симптомов

Шипов повозился еще с полчаса и, хоть на холоду, но весь взмок… Все, парень, ты больше ни на что не сгодишься… Он едва сдержался, чтобы не ударить рацию локтем.

Закрыв глаза, он прислонился к креслу… Выжить-то неплохо бы… Надо… А то стыд один: упал, не разбился, а потом взял да и замерз, как цуцик, - не смерть, а свинство… Шипов раскрыл глаза, рывком подался вперед… Хоть бы один еще целый - на правой, хоть бы один.

Скрипя зубами, Шипов снова стал ковыряться в рации, пока не почувствовал, что от боли и напряжения вот-вот потеряет сознание. Он склонил голову и решил минуту передохнуть…

- Дядь Саш, а дядь Саш!

Шипов открыл глаза, приподнял голову.

Перед ним стояли двое мальчишек, лет по десять каждому, оба - в рубашонках и черных сатиновых штанах со вздутыми коленками, один- босой, другой - в сандалетах.

Шипов тряхнул головой, поморгал… Сплю, что ли?..

- Дядь Саш! - снова позвал его ясный мальчишеский голос.

Ребята стояли в двух шагах от него, на траве, но дальше за ними все было как в тумане и света не хватало: не то раннее утро, не то сумерки. Однако по правую руку, поодаль, тенью выступал из тумана деревенский дом, отчетливо были видны резные наличники… знакомые… Сколько раз видел их Шипов в детстве… Это был дом садовника Афанасьича, что научил- Шипова, когда тот не был старше своих неожиданных гостей, искусству плести из ивовых прутьев корзины…

Мерещится, решил Шипов, но не двигался - хотелось отдохнуть от боли. \-

- Дядь Саш,.сделай корзину, а?.. Очень надо.

- Какую еще корзину? - пробормотал Шипов. - Потом, пацаны… Мне некогда. Рацию починить надо.

- Ну, дядь Саш, - запросил и другой. - Позарез нужно…

- Да что заладили… нужно им, - стал сердиться Шипов. - Вам забава, а я тут замерзну к чертям… Шли бы вы…

- Ну, дядь Саш, что вам стоит. Нам кутят нести не в чем… Тайка позавчера ощенилась… Шестеро у нее.

В Прилуках обещали взять, да говорят, несите сюда сами… и чтоб с корзиной… Дядь Саш, отец вернется - так утопит всех, и не успеем. Ну, дядь Саш, вам же это - раз плюнуть. Афанасьич же сказал: мастер вы, к нему и идите, а у меня уже руки не те…

Был он, Шипов, мастером по корзинам и туескам… когда-то… Афанасьич научил - и настоящий талант раскрыл в мальчишке: тот за лето своего учителя обогнал - корзинку такую, что хоть теленка в нее сажай, за полчаса успевал сплести. Всю деревню обеспечил вперед лет на десять, из соседних просить стали… Кабы в летчики не идти, так и корзинным делом смог бы прожить…

Шипов усмехнулся, зажмурился… раскрыл глаза пошире. Нет, стоят пацаны и на Шипова смотрят - не уйдут без корзины… Что за чертовщина!

- Ладно, не канючьте, - сдался Шипов. - Сделаю… Прутья есть?

- Есть! Есть! - обрадовались мальчишки. - Вот, дядь Саш. - И протягивают Шипову ворох добротных ивовых прутьев.

И сам Шипов вдруг вздохнул с облегчением… Если уж помирать, так хоть перед смертью любимым делом заняться, душу отвести… И так-то уж года два не было досуга, да и материала под рукой…

Шипов взялся за работу, и спустя минут десять, не больше, как показалось ему, отличная корзина была готова. Шипов не пожалел времени, чтоб с удовольствием и гордостью рассмотреть ее со всех сторон: не ушел навык, помнят руки, что умели с детства.

- Вот вам, - сказал Шипов, поставив корзину перед собой на траву. - Годится?

- Годится, дядь Саш. Во- корзина! - Оба показали большие пальцы.

- Влезет ваша команда?

- Влезет. Спасибо.

- Ну, берите и дуйте отсюда. Мне пора своим делом заняться…

Спустя мгновение он, спохватившись, едва нашел в себе силы крикнуть им вдогонку:

- Эй, пацаны! Вы там… сообщите, что я у Черных Сопок.

- Где, дядь Саш? - донеслось до него.

- У Черных Сопок! - повторил Шипов.

И вдруг он осознал, что плел корзину обеими руками, да так лихо, будто никаких переломов и не было… Он с испугом поднес руки к глазам: опухшие, побагровевшие пальцы… Он попробовал шевельнуть ими и тут же вскрикнул от сильнейшей боли: словно кипятком ошпарило руки по самые плечи. В глазах потемнело. Шипов собрал последние силы и, медленно опустив руки на колени, подался вперед. Лишь только коснулся он спиной твердой опоры, как сознание померкло…

- Сашка! Сашка! Живой ведь, бродяга!

Опять это… Шипов открыл глаза, но кроме мелькания какого-то пушистого комка, не различил перед собой ничего… Кто-то осторожно теребил его за руку, задирая вверх рукав… Потом по руке скользнуло холодом, потянуло спиртом - и мгновение спустя Шипов ощутил укол…

Нашли ведь!.. Шипов очнулся. В висках застучало - и отдалось тупой болью в затылке… Шипов тяжело вздохнул и попытался оторваться спиной от опоры.

- Погоди, погоди, старик! - услышал он горячий шепот. - Не суетись. Теперь твое дело одно - не трепыхаться… Сейчас мы тебя откачаем… .

Пушистый комок оказался рыжей шапкой-ушанкой. Шипов увидел перед собой Федюшина, своего сменщика по рейсу.

- Ну, Сашка, - развел тот руками, - не то, что в рубашке, а так прямо как есть в меховом комбезе и унтах - так ты у мамки и родился… Не угробился, не замерз, рация цела…

- Там… ноги, - пробормотал Шипов.