Без скидок на обстоятельства. Политические воспоминания

Я обронил замечание, что плохое исполнение плохо продуманного умножало издержки. Исполнительная власть возвращена правительству, законодательная – Советам, судебная – судам. Правильно сделано, хотя пришло с запозданием по меньшей мере лет на сорок – сорок пять. КПСС отныне только политическая организация, и не единственная. Тоже не трагедия, если не думать категориями удобств. Что же мешает партийным лидерам самим поставить вопрос об изъятии из Конституции 6-й статьи, ставившей КПСС над вся? Почему из членов ЦК только мы двое с А. И. Вольским голосуем на съезде депутатов за включение соответствующего пункта в повестку дня?

Решения партконференции не формальность. Аппарат ЦК, как церковь, отделили от государства. Международный отдел, к примеру, вычеркнут из списка получателей мидовских сообщений. Слушайте, наравне с остальными, радио. Если скучно, включайте телевизор. В очереди на международные телефонные разговоры ЦК после кооперативов, ибо взяток не дает.

Правда, политбюро какое-то время действует как ни в чем не бывало. Тот же министр иностранных дел в качестве члена политбюро не прекращает размечать себе и коллегам телеграммы и прочие дипломатические депеши. Возможно, политбюро готовится превратиться в совещательный орган при будущем президенте? Так или иначе, политбюро и аппарат ЦК зажили в различном режиме. Генеральный в узком кругу не скрывает, что смотрит на ЦК и аппарат партии в целом как оппозиционные себе структуры. По его восприятию, «недружественно настроенными» были в своей массе также делегаты XIX конференции и позднее XXVIII съезда КПСС. Это отношение М. С. Горбачев перенес затем на последний состав политбюро.

Апрель 1991 г. Заседание политбюро, четвертое, от силы пятое с июля прошлого года, да и то созванное по настоянию секретариата и руководителей ряда республиканских компартий. Назавтра пленум ЦК. Лучше внести ясность в позиции и отношения загодя.

– Что у вас? – бросает переполненный раздражением генеральный.

– У меня есть поручение украинской парторганизации выяснить, на какой основе ведутся переговоры о союзном договоре в Ново-Огареве, – говорит первый секретарь ЦК КПУ СИ. Гуренко. – Придерживаетесь ли вы, Михаил Сергеевич, вотума, вынесенного семьюдесятью шестью процентами избирателей на референдуме 17 марта (1991 года)? Мы, члены политбюро и республиканские руководители, никакой информации, кроме газетной, не имеем. А из сообщений прессы понять что-либо трудно.

– А много ли вы поймете, если я что-то расскажу? – задирается М. С. Горбачев.

– Нам, провинциалам, конечно, не тягаться с вами, восседающими в ареопаге. Но я прибыл в Москву с однозначным поручением организации, которую представляю, – настоять на ответе на поставленный вопрос, – не сдается Гуренко.

– Можете сказать, что я исхожу из итогов референдума.

– Пусть для вас не будет неожиданным, что я подвергну вашу деятельность острой критике завтра на пленуме ЦК, – заключает Гуренко тягостный диалог.

Еще несколько членов политбюро выступили с чуть смягченными или даже более резкими заявлениями. Генеральный ерзает в кресле, ограничиваясь полемическими репликами. Посматривает на часы.

– Ну, в общем ясно. Свое мнение вы высказали. Я выступаю в Ново-Огареве как президент. Теперь пора отправляться в соседнее здание, где нас ждут секретари обкомов и крайкомов.

«Я президент, и не ваше дело давать мне советы, тем более что-либо предписывать. Генеральный секретарь я лишь по совместительству» – так истолковали поведение М. С. Горбачева на политбюро его участники. Новых встреч в этом составе уже никто не ожидал. Их и не было.

Переходим в шестой подъезд. Малый конференц-зал полон. Физически ощущаешь, как накалена атмосфера. Горбачев продолжает гнуть свое. Что он задумал – расколоть пленум и с ним партию? Иначе не объяснить его аррогантного поведения и интонаций.

Кто интересовался историей международных отношений, вспомнит, наверное, как после одного из заседаний Версальской мирной конференции, реагируя на вопрос «как дела», его участник ответил:

– Блестяще. Разошлись по всем пунктам.

Столь же блистательно протекала последняя встреча генерального секретаря с региональными партийными лидерами. В зале даже не возмущение, а удивление.

Ко мне в кабинет заходят секретари из Свердловска и Черноземья. У всех одно на уме: что с Горбачевым? Он вызывает на конфликт – принимать ли вызов и когда? Объясняю, что секретариат терзают те же заботы. Президент теряет почву под ногами и ищет виноватых. В данном случае виновными оказываются те, с кем у него не складываются отношения или к кому у него предвзятый подход. Но разрыв в нынешних условиях навредит делу. Исходя из этого каждый должен самоопределиться, что делать, как и когда.