Без смягчающих обстоятельств

– Привет, Игорь, – сказал Сергей. – Принимай заказчицу по твоему делу. Это и есть Регина Сереброва. Она же – популярная киноактриса и спасительница твоей Джины. Регина, выходи наконец из ступора и покажи Игорю его собаку. И попробуй открыть рот, чтобы произнести какие-то слова. Не знаю, как с тобой работают режиссеры. Но ты понял, старик, что она спасла вам обоим жизни?

– Даже не знаю, что сказать, – тихо, но четко произнес Игорь. – Где я – и где она… Совершенно незнакомый человек, да еще актриса… Я кино не смотрю, но портреты видел не раз. Сразу узнал. Какая-то сказка, если бы кто такое рассказал, ни за что не поверил бы.

– Ничего себе сказка, – наконец улыбнулась Регина. – У меня от такой сказки хронический мороз по коже. Удивляюсь, как не стала заикаться. Но давайте торжественную часть закроем. Игорь, посмотрите лучше на Джину. Она в клинике на первом этаже моего дома. Только спасла ее не я, а моя соседка. Я просто поработала водителем. Пришлось залезть через окно в ваш дом… Ну, там и поняла, что вы в беду попали. Видите, Джина улыбается? Это потому что я произнесла ваше имя.

Игорь смотрел на снимок собаки долго, с мукой, как на потерянный мир. Глаза стали горячими и влажными.

– Мне телефон вернули, – только и сказал он. – Можно скинуть мне фото?

– Сделаем, Игорь, – ответил Кольцов. – А пока свидание с заказчицей прерываем. Прилетело сообщение, что подозреваемая тут, сейчас ее введут для очной ставки. Будут присутствовать следователь и врач. Мы с Региной постоим за дверью. Держись.

Сергей крепко сжал локоть Регины, вывел ее в коридор.

– Может, тебе лучше погулять по саду или посидеть в машине? Разговор будет не для слабонервных.

– Ну уж нет. Я хочу это знать и слышать.

Регина, конечно, храбрилась, но сама пока не видела ничего, только плотный туман. И в нем вдруг ярким и до ужаса четким пятном возникло женское лицо между прямыми прядями темных волос. На этом лице черным адским огнем исступленно горели застывшие глаза. Ошибки быть не могло: это ненависть.

Екатерину ввели в палату, дверь закрылась. Регина пыталась слушать вопросы следователя, ответы Игоря и Петровой, но в голове и ушах бился шум.

– Мне кажется, я ничего не слышу, – пожаловалась она Сергею.

– Не волнуйся. Тебе и не надо. Все пишется, – успокоил он.

Сам он слушал очень внимательно.

Через какое-то время его взгляд стал ждущим, острым, напряженным. Регина как будто очнулась от обморока и услышала пронзительный, высокий женский голос:

– Доволен, сильный мужчина, который возомнил, что ему цены нет? Думаешь, сдал меня и будешь после этого цвести и пахнуть? Ловить других телок, удачу и бабки? Так не будет этого, точно тебе скажу. Мы так не работаем. Ты так и останешься перемолотым куском дерьма в бинтах и памперсах. Такая будет твоя счастливая жизнь. Пока не отправишься к маменьке с папенькой, которые тебя ждут не дождутся. Маман у тебя такая же тупая, как ты. Схватила баночку с халявным медом, все сразу и сожрали… Успокою тебя, они мучились сильно, но недолго. В отличие от тебя.

– Есть! – тихо произнес Кольцов.

– Ты о чем? – еле выговорила потрясенная Регина.

– Подарок обвинению. Чистосердечное признание. Без смягчающих обстоятельств. Преступник, который способен так четко и логично изложить свои мотивы и ход запланированных действий, не может быть признан невменяемым. И никаких аффектов. Все получилось, моя дорогая. Уходим.

Сергей высадил Регину у ее подъезда, перед этим спросил обеспокоенно:

– Может, мне зайти? Ты точно в порядке? Выглядишь как выжатая простыня из стиралки.

– Именно поэтому мне хотелось бы побыть одной. Не беспокойся, я умею с собой справляться.

Она справлялась с собой до двух ночи. Потом прекратила это самоистязание и набрала Кольцова:

– Прости, пожалуйста, что разбудила.

– Да я только собирался лечь. Тебе плохо?

– Да. То есть мне нормально. Но меня мучает то, что она сказала. Что он навсегда останется таким, она точно знает, потому что они так работают.

– Молодец, что заметила. Это очень значимый момент: признание в других преступлениях. Дальше для следствия – дело техники. А насчет серьезности ее медицинских прогнозов – так не забывай, что это просто безграмотная оторва, которая способна только унижать, оскорблять людей, плеваться своими угрозами. Она школу бросила в девятом классе. И начались ее криминальные университеты. Кириллов в хороших, профессиональных руках. Организм крепкий, тренированный. Мне врач сказал, что он встанет на ноги в течение месяцев. Сроки зависят от его выносливости и мужества, поскольку речь о преодолении тяжелой боли. И то, и другое у него есть. Так что спи, а утром сообщи Джине, что папа ее заберет, как только сможет. У него больше никого не осталось. Как и у нее.

Джина, конечно, обрадовалась этой новости. А вот Виолетта, наоборот, пришла в негодование:

– Чему ты радуешься, Регина, я не понимаю? Как он ее заберет, зачем он ее заберет? Он фактически подставил Джину преступникам. А теперь, когда он калека, что с ней будет?

– Значит, она подождет, пока он не выздоровеет совсем. Мы договоримся с клиникой, чтобы подержали.